Я ничего не ответила. Дикари и Сараси вместе с ними верили, что их ведут предки. Они указывают им путь, те самые оазисы. Но я верю в собственные чувства и в дар, что достался мне от моих предков. А он подсказывает, что мне здесь не место.

Осталось договориться с самым невыносимым в мире вервольфом.

Пока меня готовили к церемонии, я готовилась к этому сложному разговору. Все равно не могла ничего видеть: Сараси сказала, что так будет даже интереснее, к тому же, лучше себя не перегружать перед первой брачной ночью. На фразе про «брачную ночь» я едва сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху, но потом почувствовала, что у меня от смущения горят щеки. Снова вспомнила те прикосновения Дэя. Только тогда он меня лечил, а сейчас, скорее, прибьет.

Знать бы еще, почему он согласился на этот фарс?

Меня отвели к озеру и помогли искупаться. После множества дней путешествия на яхте, я пришла в дикий восторг, даже про свадьбу забыла на несколько долгих минут, пока барахталась в теплой воде. Затем мне в волосы вплели цветы: их аромат было ни с чем не спутать, нарядили в белые одежды и повели на праздник.

Еще от дома Сараси была слышна зажигательная музыка ритуальных барабанов, она своим ритмом заставляла сердце биться быстрее, а меня саму раскачиваться из стороны в сторону, сдерживая желание немедленно пуститься в дикий первобытный пляс. Чего я не могла сделать по понятной причине, хотя рядом с Сараси почти привыкла полагаться на слух и собственные ощущения. Оказалось, что если не циклиться на слепоте, она может быть не такой пугающей. А если иногда использовать дар, чтобы «рассмотреть» все вокруг, то мир вовсе переставал быть враждебным.

Что меня поразило больше всего – мне все радовались. Встречали меня как свою, приветствовали, улыбались, выкрикивали мне вслед поздравления. Я шла по живому коридору, созданному племенами вервольфов, а они опускали к моим ногам слева и справа свои дары. Их было столько, что я еще в начале устала благодарить, могла только улыбаться и кивать в ответ.

Недовольные тоже были: красавица-Юмали застыла возле одного из костров и не сводила с меня напряженного взгляда, неподалеку от нее сидел Шан с мученическим выражением лица, и шагнувший в коридор из вервольфов мой жених, по лицу которого вообще было сложно прочитать, что он чувствует и о чем думает.

Сараси «выключила» мое видение раньше, чем я успела разобраться. Я погрузилась в звуки и чувства, поэтому, скорее, почувствовала, как Дэй ко мне подошел. Его близость обожгла, а прикосновение руки к руке заставило вздрогнуть от неожиданности. И от ощущения, насколько он горячий.

Глава 21.3

Пусть под словом «горячий» я подразумевала его температуру, Мира вложила бы в него совершенно другой смысл. Мне хватило одного взгляда на Дэя, чтобы его образ впечатался в мою память даже в моменты, когда мир расплывался перед глазами. Джайо не носили столько одежды, сколько люди. Да и зачем? Если ты в любой момент можешь захотеть перекинуться в волка. Поэтому что мужчины, что женщины носили свободные то ли юбки, то ли просто обернутые вокруг талии слои ткани. Верх украшали множеством бус из камешков и ракушек. Ракушки же вплетали в волосы, заплетенные в косички. Белые туники дозволялось носить лишь жрицам, вот как мне сейчас. И, очевидно, их парам. В смысле, белый цвет! Потому что грудь Дэя осталась обнаженной, бугрилась мышцами, кожа ловила отблески пламени от костров, пока он шел через толпу ко мне. Даже белоснежные штаны не спасали ситуацию.

Он все равно выглядел зверем.

Красивым, притягательным дикарем.

Божеством, который по каком-то странному недоразумению спустился в эту ночь на землю.

Поэтому я вздрогнула, ощутив его горячие пальцы на своих ледяных руках. На островах было тепло, но в таком состоянии нервозности я мерзла. А может, дело было в разнице температур наших тел. Тут же захотелось отдернуть руки, отступить на шаг, бросаясь прочь от этого хищника. Но я напомнила себе, что, возможно, сейчас он мой единственный шанс уплыть отсюда.

– Нам надо поговорить, – шепотом заявила я. Наверное, глупо делать это в толпе вервольфов с идеальным слухом, но что мне еще оставалось? С другой стороны, я говорила на вилемейском, сомневаюсь, что многие джайо его знают. – До свадьбы.

– Говори, – своим обычным высокомерным тоном разрешил он.

– Наедине.

Он сдавил мои пальцы так, что я поморщилась. Чувствовать себя будто в капкане было неприятно. Но еще неприятнее было услышать его:

– Нет.

«Нет» я скажу, когда ты меня потащишь к алтарю, или как здесь все происходит?

– Почему – нет?

– Боюсь, что прибью верховную жрицу.

У меня по спине резво пробежал холодок. То есть после церемонии он меня не прибьет?

– Это важно. И тебе это тоже должно понравиться.

– Должно?

Я поняла, что зазывала из меня так себе и с энтузиазмом добавила:

– Обязательно понравится.

Мне ничего не ответили, и я разозлилась. Я здесь жрица и вроде как главная, поэтому я высвободила свою руку и шагнула вперед.

– Уважаемые джай… – Я подавилась обращением к племенам, потому что Дэй обхватил меня ладонями за талию и притянул к себе. Ракушки из украшений на его шее неприятно впились мне в спину. Представив, что я сейчас прижимаюсь к его обнаженной груди, я вся вспыхнула.

– Что ты творишь? – прорычал он на ухо.

– Что хочу! – рыкнула в ответ и повысила голос: – Предки велели мне сначала уединиться с моей будущей парой, они что-то хотят сказать только нам двоим!

Барабаны и голоса разом стихли, и я решила, что меня сейчас закидают камнями как самозванку. Но потом слева от меня раздался голос вождя:

– Воля предков – закон!

– Воля жрицы – закон! – подхватили в толпе.

И дышать стало немного легче. Самую чуточку. До тех пор, пока Дэй не дернул меня за руку, уводя куда-то прочь.

Я не знала, куда мы шли. Все мои усилия уходили на то, чтобы подстроиться под его быстрый шаг и не споткнуться, не упасть лицом в землю. Правда, когда я все-таки споткнулась, мой навязанный жених со звериным рычанием подхватил меня на руки и остаток пути преодолел уже так.

Где мы оказались, я видеть не могла, но шум волн и песок под ногами, когда