– Вы правы, друг мой… – Хоуксли поморщился, вспомнив визгливый голос миссис Макнил, молодой, но уже обрюзгшей женщины в пышном черном платье. – Но мне необходимо было выполнить свое обещание Грейтону, и я постарался добиться от них ответов на вопросы о наследстве покойной миссис Макнил. По правде, следовало бы спросить мистера Макнила, но Грейтон запретил ему пока покидать «Охотников и свинью», что вызвало еще одну волну возмущения у его супруги. Вчера Грейтон не захотел поговорить с ним о семейных легендах, ограничившись вопросами относительно убийства миссис Уиллинг. Макнил ожидаемо ответил, что выпил за ужином или, скорее, вместо ужина, после чего заснул и пробудился, лишь когда сержант Нобблз принялся стучать в дверь его номера. Криков мисс Беррингтон о помощи и суеты в коридоре после того, как юные леди обнаружили тело миссис Уиллинг, он не слышал. Учитывая его состояние, дальнейшие расспросы были бы бессмысленны.

– Он мог нарочно выпить больше, чем может перенести его организм, чтоб отвести от себя подозрения в убийстве! – Миссис Дримлейн всей душой желала, чтобы вместо Блантвилла убийцей оказался кто-то еще, и Макнил казался ей наиболее подходящей кандидатурой.

– Сколько бы Нобллз ни опрашивал гостиничную прислугу и немногочисленных оставшихся постояльцев, никаких намеков на то, что это можно доказать, он не получил. Я понимаю ваше нежелание видеть Блантвилла убийцей, но, боюсь, он пока остается самым вероятным преступником, хотя, убей бог, я не понимаю, зачем ему совершать эти убийства. По словам миссис Макнил, злосчастное кольцо не представляло особой ценности само по себе, хотя она сама его никогда не видела.

– Так вы расскажете мне легенду Макнилов? – Пожилая дама нетерпеливо поправляла кольца на собственной руке в ожидании загадочной и таинственной истории.

Увы, она и тут была разочарована.

– Поскольку ни миссис Макнил, ни мистер Роуленд не являются урожденными членами семьи Макнил, их знания об этом предмете не так уж велики, – издалека начал судья. – После того, как мы окончим наш разговор, я спрошу о нем мистера Макнила, если только он будет способен связно вести беседу. Уверен, с появлением его супруги возлияния прекратятся. Так вот, по их словам, глава семьи Макнил, дед миссис Роуленд и мистера Макнила, владел небольшой плантацией и был дружен с соседями, богатым семейством Гиллори. Его сестра вышла замуж за одного из Гиллори, и кольцо было свадебным подарком свекрови. Увы, молодой супруг вскоре скончался от лихорадки, детей у них не было, а миссис Гиллори вернулась домой, больше не выходила замуж и передала кольцо своему брату. По мнению мистера Роуленда, камень в перстне – какая-то необычная разновидность опала, а его чудодейственные свойства, скорее всего, происходят из мифов местного населения островов. Это все, что они могли сообщить. Дедушка Макнил через некоторое время удачно устроил свои дела, продал владения на островах и вернулся в Англию состоятельным человеком с молодой женой и маленькими детьми. Дела семейства Гиллори шли не так удачно, они, напротив, потеряли большую часть своего богатства, и судьбы двух семей разошлись, так и не сумев превратиться в подлинное родство из-за несчастливого брачного союза.

– Действительно, история не такая уж длинная и романтичная, как можно было себе вообразить. – Миссис Дримлейн явно была разочарована. – Что же такого особенного в этом кольце, не считая этой сказки о помощи в деторождении, что из-за него совершено три убийства? Зачем оно могло понадобиться Блантвиллу?

– Я не могу избавиться от мысли, что дело вовсе не в кольце, – ответил после небольшой паузы судья.

– Тогда в чем? – Пожилая женщина не была удивлена, эта же мысль посещала и ее.

– Если б я только мог знать… Возможно, история с кольцом придумана, чтобы отвлечь нас от чего-то более важного, чего-то, что искал убийца среди вещей миссис Уиллинг… – Хоуксли покачал головой. – Теперь мне, пожалуй, пора поговорить с Макнилом. Я еще вернусь вечером вместе с Грейтоном встретить Уиллинга, Пропсона и кого-то из родных мисс Лэмбон.

– Я попросила Кэти с помощью миссис Хаддон нарисовать как можно более точно, как именно выглядело кольцо. Возможно, Макнилы смогут точно сказать, подарила ли их тетушка преподобному Хаддону настоящее кольцо или подделку.

– Это замечательная мысль! – согласился судья и пошел к Макнилу, озабоченный и печальный, оставив в Зале фей озабоченную и печальную миссис Дримлейн.

Содержание их разговора Кэтрин удалось узнать лишь поздним вечером, когда она смогла ненадолго заглянуть к миссис Дримлейн.

Весь день Кэтрин провела за своей конторкой, пытаясь искупить свою вчерашнюю провинность. Мимо нее проходили полицейские, но ни сержант Нобблз, ни констебли, ни, тем более, Грейтон не задерживались, чтобы поделиться с девушкой тем, что им удалось разузнать. Кэтрин отчаянно завидовала секретарю Грейтона, сновавшего по гостинице и записывающего все, что удалось узнать констеблям от прислуги. Конечно, мистер Бритуэй видел жадный взгляд девушки, но и не подумал даже подойти и поделиться с ней хотя бы самой малостью из того, что ему было известно. Так что Кэтрин ничего не оставалось, как продолжать занимать свой пост за конторкой и строить планы единственной доступной ей мести Бритуэю: изобразить его в виде тощего зайца, проникнувшего за капустой на чужой огород.

Тетушка Мэриан старалась выполнять свои обязанности хозяйки, но ее заплаканное лицо и неуверенный голос не способствовали трудолюбию горничных и лакеев, чьи мысли точно так же занимали убийства в «Охотниках и свинье». Дядюшка Томас заперся в своем кабинете и читал вчерашние лондонские газеты, издавая тяжелые вздохи после каждого особенно нелестного эпитета, которым журналисты награждали Кромберри и гостиницу мистера Лофтли. А ведь газетчики писали больше о гибели миссис Роуленд и едва успели поведать читателям об убийстве мисс Лэмбон, безо всяких подробностей. Что же будет в завтрашних газетах? К небольшому утешению мистера Лофтли, они появятся в Кромберри лишь через два дня. И уж там прозвищ, которыми журналисты наградят «Охотников и свинью», будет куда больше. И дядя Томас снова и снова вздыхал. Слыша эти звуки даже сквозь закрытую дверь, Кэти и сама принималась вздыхать, сожалея, что ничем не может помочь ни тете и дяде, ни главному констеблю, ни жене своего брата, оказавшегося таким негодяем.

После полудня навестить Кэтрин и узнать как можно больше новостей явилась Бетси Харт. Ни висящая в воздухе холодная морось, ни опасность простудиться, ни осаждающие гостиницу журналисты не остановили Бет.

Как бы Кэти ни обрадовалась возможности избавиться ненадолго от одиночества и унылых мыслей, она не могла поделиться с Бетси всем, что ей было известно о преступлениях против благотворительности, как один из газетчиков назвал убийства в Кромберри. На этот раз Кэтрин смогла внезапно почувствовать, какова разница между обсуждением чужих семейных тайн, будоражащих, пугающих, но остающихся чем-то далеким, и вынесением на свет секретов своей собственной семьи. Говорить об Эммелине и Джонатане ей не хотелось, а без истории о талисмане Макнилов Бетси не смогла бы ничего понять.

Пришлось Кэти изворачиваться и рассказывать только о том, что и так уже было известно в Кромберри: о попытке мисс Лэмбон шантажировать убийцу и убийстве миссис Уиллинг. Весть об аресте Чарльза Блантвилла ей принесла сама Бетси, заходившая по пути в гостиницу в приют для стариков, где слыла добрым ангелом, несмотря на свой брюзгливый характер. Заметив, что Кэтрин не сильно удивилась, Бет насела на нее с расспросами, и девушка, понизив голос, рассказала о любовной связи между Блантвиллом и миссис Уиллинг.