– Но тогда мистер Макнил и миссис Роуленд могли бы приехать к вам, чтобы потребовать вернуть кольцо! – возразила миссис Дримлейн. – Если, конечно, вся эта история не случилась бы точно так же и без вашего присутствия.

– Право же, дорогая, ты ведь не думаешь, что убийца не напал бы на миссис Роуленд, не будь нас в Кромберри? – поддержала ее мисс Беррингтон.

– Ох, я не знаю, не знаю! – Эммелина так много плакала, что к вечеру ее глаза едва виднелись за припухшими веками, и больше слез у нее не осталось. – Я так хочу уехать отсюда! И мне не удастся спать спокойно, пока я не буду знать наверняка, что виновный понес наказание!

– Вполне возможно, что этого никогда не случится, – заметила миссис Дримлейн, а Агнес кивнула. – Если я правильно понимаю, сегодня полиции не удалось обнаружить ничего нового, никто из слуг не видел кого-то выходящим из номера миссис Уиллинг, никто не слышал криков, и никто не пытался тайком выбраться из гостиницы.

– Если мистера Блантвилла казнят? – Ужас заставил губы Кэтрин онеметь, и она едва произнесла это жуткое слово. – А он вовсе не делал этого? Он сам – отец, как он мог оставить сиротами маленьких детей миссис Уиллинг?

– Такое тоже может произойти, дитя. Порой от ошибок правосудия страдают невиновные. – Миссис Дримлейн поморщилась, прислушиваясь к чему-то у себя внутри. – Если не случится какого-нибудь чуда, эта боль и эти сомнения могут остаться с нами навсегда.

– Если он сделал это, хоть бы он признался! – воскликнула Эммелина. – Как мы все будем жить дальше с тем, что нам известно и не зная всего остального? Как нам смотреть в глаза детям миссис Уиллинг?

За окном послышался шум подъезжающих экипажей, и никто не ответил миссис Хаддон. Не дожидаясь, когда ее попросят, Кэтрин поторопилась к окну.

Грейтон и Хоуксли подъехали к гостинице одновременно с мужем миссис Уиллинг и его спутниками. Кэтрин вздохнула со страхом и облегчением одновременно – теперь тетушке Мэриан не придется быть вестницей смерти, но от этого тяжесть горя мистера Уиллинга не уменьшится.

Из кареты вышли двое высоких плотных мужчин и маленькая женщина, должно быть, родственница несчастной мисс Лэмбон. Хоуксли и Грейтон уже ждали их возле крыльца в сопровождении констеблей, которым надлежало отгонять особенно рьяных журналистов – от паба уже бежали двое или трое из них.

Убедившись, что гости и судья с Грейтоном вошли в гостиницу, Кэтрин вернулась на свое место и сообщила о вновь прибывших. Все четверо некоторое время молчали, пытаясь представить себе сцену внизу, затем неподалеку от Зала фей послышался шум – должно быть, мистера Пропсона проводили к супруге.

Миссис Пропсон сегодня чувствовала себя едва ли не хуже, чем два дня назад – горничная рассказала ей о гибели миссис Уиллинг.

– Когда же мистер Грейтон разрешит нам уехать? – снова заговорила Эммелина. – Чем еще мы можем помочь ему?

– Полагаю, завтрашний день будет решающим, – откликнулась миссис Дримлейн. – Из Лондона должны приехать полицейские за мистером Блантвиллом. Возможно, они сочтут необходимым поговорить с кем-то из нас. А затем, конечно, вам нужно будет возвращаться в Бат, а родственникам миссис Роуленд – в Лондон. Пора устраивать похороны.

Агнес Беррингтон тяжко вздохнула, и Эммелина повернулась к ней.

– Дорогая, я знаю, что тебе хочется задержаться здесь, но прошу, вернись со мной в Бат! Я не хочу встречаться с Джонатаном одна, боюсь, между нами выйдет ссора, преодолеть последствия которой будет нелегко!

– О, конечно же, милая подруга, я не оставлю тебя в такое время! – Агнес улыбнулась, но глаза ее заблестели. – Я еще вернусь в Кромберри, и мы с вами, миссис Дримлейн и мисс Хаддон, проведем немало времени за этим чайным столиком, и, надеюсь, это будут более приятные часы, нежели сейчас!

– О, вот оно что! Вы готовы сообщить нам приятную новость? – Миссис Дримлейн с радостным удивлением смотрела на порозовевшую Агнес. Кэтрин тоже ожидала ответа с волнением, хотя знала больше, чем ее старшая подруга.

– Мистер Райдинг сделал мне предложение, и я его приняла! – Мисс Беррингтон всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. – Теперь я могу рассказать, о чем мы говорили вчера с мисс Хаддон в Комнате с портретом. Кэтрин, спасибо за то, что сохранили мой секрет!

Кэти благодарно улыбнулась. Ей пришлось отвечать на вопросы судьи Хоуксли о том, что они с мисс Беррингтон делали в Комнате с портретом, и ее туманный ответ явно не удовлетворил судью, хоть он и не стал настаивать на полной откровенности.

– Так вот, сперва Гарри не осмеливался просить разрешения на брак у своей матери и предлагал мне уехать с ним и обвенчаться тайно. Это предложение больно ранило меня, не о таком начале семейной жизни я мечтала! – Агнес нахмурилась, очевидно, вспоминая переживания вчерашнего дня. – И когда сегодня он приехал узнать мой ответ, я сказала ему, что никогда не соглашусь на брак украдкой, против воли его семьи. Гарри на удивление хорошо понимает меня, и он тут же попросил прощения за то, что проявил так мало деликатности по отношению ко мне и моим чувствам. Он заверил меня, что сегодня же поговорит с матерью и объявит о своем намерении жениться на мне, что бы она ни ответила. И снова просил меня согласиться быть его женой…

– И ты согласилась, – улыбнулась Эммелина, уже посвященная в эту тайну, но с удовольствием прослушавшая всю историю еще раз – сейчас им всем как никогда требовались радостные новости.

– Да, – просто сказала Агнес, ее влажные от слез ресницы слиплись, но глаза блестели солнечной зеленью летнего дня. – Совсем недавно слуга Гарольда привез записку, в которой мой жених пишет, что его матушка дала свое благословение на наш брак. О том, чего это стоило Гарри, я, вероятно, узнаю позже или не узнаю никогда.

– Все Райдинги полюбят тебя, как полюбила я, едва узнают получше! – убежденно сказала Эммелина.

– Мое приданое… – начала Агнес, но миссис Дримлейн перебила ее:

– Гарри Райдинг никогда не будет так богат, как его старший брат, но все дети миссис Райдинг унаследовали некоторые средства от бабушек и дедушек, дядь и теть – они довольно многочисленное семейство. И вы с мужем ни в чем не будете нуждаться даже без вашего приданого!

На некоторое время дамы отвлеклись от тягостных мыслей о недавних трагедиях, поговорить о свадьбе было так приятно! Но затем к ним присоединилась миссис Лофтли, и после первых же ее слов в Зале фей вновь воцарилось уныние.

– Я думала, мистер Уиллинг потеряет рассудок, когда мистер Грейтон сообщил ему о смерти жены. Он завыл, как какой-то дикий зверь, мне было слышно этот его вой из холла. Он намного старше своей жены и, должно быть, очень сильно любил ее… И миссис Кортни, бедняжка, так плакала, так плакала – она кузина мисс Лэмбон. Нет, это просто невыносимо, как могло столько бед случиться одновременно! Подлый негодяй, убийца Блантвилл, пусть его поскорее повесят!

И миссис Лофтли залилась слезами, а остальные дамы в печальном молчании ждали, пока она хотя бы немного не успокоится. А потом еще долго сидели, позабыв про чай, предаваясь сожалениям и гневу, независимо от того, кто из них верил в виновность Чарльза Блантвилла, а кто сомневался в ней или не хотел верить.