Вдруг вспомнилось, как однажды он гулял с маленькой Оленькой возле озера в пригороде. Тогда семья Шарко жила в спальном районе среди новостроек на окраине. Он еще не занимал нынешнюю должность, бегал в следователях и не мог позволить себе приобрести приличное жилье. Но тогда все были счастливы иметь квартиру в многоэтажке с видом на еще не до конца вырубленный сосновый бор с зеркальными проблесками двух маленьких озер.

Чтобы попасть на «дикую природу», было достаточно выйти из дома, дойти до конца асфальта и дальше – по пыльной грунтовке – шагать среди зелени к берегам, облюбованным рыбаками и купальщиками.

Оленька обожала эти прогулки. Большую часть пути папа вез ее на плечах, порой переходя на лихую рысь. В озере можно было плавать, нырять, «ловить рыбу» с помощью длинной ветки или просто разглядывать пучеглазых лягушек, юрких уточек и мальков, шныряющих на отмелях. Летом, как только начинались выходные, Оленька просыпалась ни свет, ни заря, прибегала в родительскую спальню и требовала, чтобы папа немедленно просыпался и собирался в поход. Ей было тогда года четыре. Разве можно было отказать этому ангелочку с золотистыми кудряшками и чистыми, ясными глазенками? Шарко, вздыхая, подчинялся а потом, прогнав остатки сна, уже и сам был рад, что не остался отлеживать бока дома.

С приходом осени от этих прогулок пришлось отказаться, однако в один из тех солнечных дней бабьего лета, когда солнце вдруг засияло, как прежде, Шарко усадил Оленьку на закорки и отправился в путь. Он понял, что поступил опрометчиво, когда было поздно. За недели похолоданий и ненастий люди перестали наведываться на озера, зато места эти облюбовали бродячие собаки, рыскающие в прибрежных зарослях в поисках объедков.

Одна такая стая попалась путникам на дороге и атаковала их. Этот ужас Шарко запомнил навсегда. Он не мог ссадить дочку на землю, чтобы освободить руки, а отбиваться ногами оказалось трудно и слишком опасно, поскольку резкие движения могли привести к потере равновесия. Собак было не менее полутора десятков – от низкорослых кривоногих шавок, до здоровенных лохматых особей величиной с овчарку. Вожаком стаи был полосатый гладкошерстный кобель тигрового окраса, выдающего его родство с определенной разновидностью питбулей. Он не торопился нападать: ждал удобного случая. Остальные кобели и суки, щелкая зубами, визжа от ненависти, брызгая слюной, старались схватить противника за штанины, заставить его оступиться, повалить на землю.

Шарко, признаться, решил, что ему пришел конец. Он не представлял себе, как отбиться от стаи. Ах, если бы он был один! Но Оленька, рыдающая у него на плечах! Что будет с ней, если он упадет? Как спасти ее? Как уберечь от острых собачьих клыков?

Если бы Шарко потерял голову, если бы он попытался спастись бегством, это приключение закончилось бы очень печально. Но он сумел сохранить хладнокровие в этот момент испытания. Осторожно пятясь, отступил к дереву, пристроил дочку на надежной развилке, а потом уже взялся за собак по-настоящему. Подхватил дубину и погнал, оглашая окрестности воинственными криками. Бросившийся на него вожак остался валяться в пыли, царапая лапами размозженную голову. Остальные разбежались кто куда, и отваги хватило им лишь на то, чтобы провожать победителя истеричным лаем.

Успокаивая Оленьку на ходу, он благополучно донес ее до дома, оставил там, а сам бросился в больницу. Десяток уколов, несколько десятков швов. И ненависть к собакам на всю оставшуюся жизнь.

Немного помедлив, Шарко пошел обратно. Словоохотливая соседка помешала ему прикончить подстреленную собаку, но если не сделать этого, то она оправится и превратится в злобную тварь, которая станет нападать на людей. Нет, Шарко не имел права оставлять ее в живых.

Вернувшись к бакам, он завершил начатое и только после этого продолжил путь к автостоянке. Нельзя сказать, что с чистой душой и спокойной совестью, однако с сознанием выполненного долга.

Переходя дорогу, он разминулся с парочкой бомжей странного вида. Оба были относительно молоды и одеты не то чтобы чисто, но как-то стильно, что ли. Не в обноски десятилетней давности. Женщина в капюшоне назвала спутника папой, а он раздраженно сказал:

– Толик я, Толик. Сколько раз еще повторять?

– Хорошо, хорошо, – заторопилась его спутница. – Только не…

Продолжение не достигло слуха Шарко. Вероятно, бродяжка попросила своего Толика не сердиться. Или не бросать ее. Или еще что-нибудь. Это не имело значения. Будь воля Шарко, он убивал бы подобных подонков на месте. Отбросы общества. Рассадник всякой заразы.

А как бы он поступил, узнай, что только что прошел в шаге от любимой дочери? Догадаться не сложно, хотя в догадках этих никакого проку. Как только в мире происходит нечто, сразу исчезает весь тот спектр возможностей, который существовал до этого. Возникают, правда, новые варианты, но потом пропадают и они. У человека есть только один путь, только один выбор, определяющий дальнейшую жизнь. И так каждый день, каждый час, каждую минуту.

Прокурор Шарко прошел мимо своего шанса. Сопя, забрался в «мерседес», захлопнулся там, включил обогреватель. Когда он выезжал со стоянки, ему позвонил заместитель и рассказал о статье некой Тамары Витковой, взорвавшей интернет. Хуже всего, что эта зарвавшаяся журналисточка обвинила Шарко в пособничестве бандитам. Так прямо и написала. Еще и упомянула эту фамилию неоднократно.

– Будут какие-то указания, Николай Федорович? – спросил заместитель. – На место надо ставить эту Виткову. Может, она в наркотическом бреду этот поклеп написала? Давайте я к ней полицию с обыском направлю. Непременно что-то отыщется, не сомневайтесь.

– Я не сомневаюсь, – ответил Шарко, угрюмый, как филин, выведенный из дремы среди белого дня. – Но потом такая вонь поднимется, хоть святых выноси. Нет, мы иначе поступим…

– Слушаю, – с готовностью откликнулся заместитель.

Шарко представил его физиономию с возбужденно раздутыми ноздрями и влажными передними зубами, прикусившими губу. Ведь трепещет весь в предвкушении свержения начальства. Сейчас задницу языком вылижет, а завтра, если что, собственноручно в пропасть столкнет. Паскуда.

– Организуй звонки общественности в психиатрическую клинику, – заговорил Шарко, выруливая на дорогу. – Неважно, кто она будет: нимфоманка, психопатка или просто шизофреничка. Главное, чтобы надолго упекли. Эдуарду Ринатовичу позвони от моего имени. Пусть сделает быстро, упрячет надежно и сделает овощем до конца дней. А я прессой займусь.

– Понял, – деловито откликнулся заместитель. – Николай Федорович, у меня отличная команда хакеров есть на подхвате. – Что хочешь взломают и удалят. Правда, не бесплатно, как сами понимаете…

– Понимаю, понимаю. Делай. Сочтемся.

Спохватившись, Шарко затормозил возле пешеходной «зебры». Через дорогу переходила пара бомжей, которых он уже видел недавно.

«Давить таких надо», – подумал Шарко, борясь с желанием стартануть с места и протаранить гнусную парочку.

Здравый смысл победил. «Мерседес» дождался зеленого света и только потом поехал дальше. А бомжей и след простыл. Больше их Шарко никогда не видел.