– Я понял.

– Выкладывай тогда.

– Я пришел поговорить о том, что случилось между тобой и моей сестрой, – сказал Клим. Он не знал, как по-другому начать этот разговор. Сказать, что, кажется, он понял, что Иветта его обманула? Ему хотелось быть честным, но выглядеть дураком желания не было. Дима закатил глаза и шумно вздохнул.

– Как ты меня задолбал! – с болью произнес он. – Я уже всеми фибрами души ненавижу твою сестрицу! Ты что, не понимаешь, что она издевается над тобой?

– Понимаю, поэтому и пришел к тебе. Услышать твою версию событий, – сказал Клим. – Иветта намекнула мне, что наврала о той ночи.

– Боги, не дайте мне совершить это милосердное преступление – придушить эту дуру! – стукнув кулаком по столу, с яростью процедил Дима. – Прости, я понимаю, что это твоя семья, но терпеть весь этот бред выше моих сил.

– Я догадываюсь, почему она так поступила, и ты не имеешь к этому никакого отношения.

– А по-моему, я здесь главный козел отпущения! – вспылил Дима.

– Не ты, а я.

Дима с удивлением посмотрел на него и стал дышать ровнее.

– Хочешь выпить? – предложил он.

– Я за рулем.

– Тогда ладно, – примирительно сказал Дима и поднялся на ноги. – Мы с Иветтой были любовниками. Почти все эти два года, что ты встречался с Евой, она встречалась со мной. Она не хотела, чтобы ты знал об этом, я не знаю, почему. Ей не захотелось объяснять, а я не стал наставить. Иногда к нам присоединялся Костя, и мы могли несколько дней не выходить из дома. Никаких планов на будущее у нас не было. Мы просто хорошо проводили время. Та ночь ничем не отличалась от предыдущих. Ну, может быть, алкоголя было чуть больше. И теперь представь себе мое удивление, когда ты наехал на меня в ресторане с такими претензиями!

– Мне жаль.

– Жаль ему! А то, что моя репутация теперь оставляет желать лучшего, с этим что делать? – проворчал Дима. – Слухи растут, как на дрожжах. Каждый день узнаю о себе что-то новое и оно вовсе меня не радует! Люди меня сторонятся, и это далеко не окей.

– Прости. Мне очень жаль, что все сложилось именно. Это полностью моя вина, я должен был включить голову, а не поддаваться эмоциям. Но речь шла о моей сестре…Хотя это не оправдывает меня, я не был объективен, – сказал Клим. Дима тихо хмыкнул. Прошелся по кабинету и сунул руки в карманы джинсов.

– Ну… Спасибо, что сказал об этом, – помолчав, произнес Дима. – Только я, хоть убей, не знаю, что делать с этой информацией!

– Что тебе подскажет сердце, то и делай, – сказал Клим. – Я пришел сюда, чтобы прояснить ситуацию, чтобы ты знал, что я тебя больше ни в чем не виню.

– Я тебе сочувствую, – посмотрев Климу в глаза, сказал Дима. – Не всем так по-крупному везет с сестрами. Следи за собой в оба и не будь идиотом, окей?

– Договорились, – улыбнулся Клим, и они с Димой обменялись рукопожатиями.

Увидеть Лену в рок-кафе, принадлежащем Диме, было неожиданностью. Она сидела с братом и выглядела задумчивой. Случайно ли она здесь? Или же ее визит здесь как-то связан с владельцем заведения? От мысли, что они могут быть любовниками, Климу стало нехорошо. Нужно чтобы прошло хотя бы пару дней и эмоции улеглись. Главное – чтобы он опять не перехитрил себя. Такое с ним уже бывало и ничем хорошим не закончилось.

Клим знал о том, что у Макса здесь будет выступление. Он сам об этом позаботился через подставное лицо. Чтобы песня Макса оказалась на радио, ему пришлось хорошо постараться, но он ни о чем не жалел. У него не было сомнений в том, что он поступает правильно. Он давал Максу возможности, продвигал его, как мог, но все остальное зависело от самого Макса.

С тяжелым сердцем Клим вышел из кафе. Он вспомнил их с Леной последнюю ночь. То, какой страстной и свободной она была, как кайфовала от того, что делала, словно сняла с себя все запреты и отдалась своим желаниям. Сама ли она дошла до этого состояния или кто-то помог ей сделать это? Климу очень хотелось верить, что она сказала ему правду и что между ней и Димой ничего не было, но события доказывали обратное.

Он уже собирался шагнуть на дорогу, когда какая-то сила отбросила его назад. Он едва удержался на ногах, и мимо него на огромной скорости промчался джип. Один шаг – и он был бы сбит, скорее всего, насмерть. Это немного отрезвило его и отвлекло от мыслей об измене Лены. В кармане завибрировал телефон, и он нехотя достал его. Мама.

– Иветта сказала мне, что ты ушел из дома, – взволнованно проговорила она. – Что случилось?

– Решил, что пора начать жить самостоятельно.

– И поэтому ты не отвечаешь на звонки сестры? Она с ума сходит!

– Это ее любимое занятие. Ты ведь сама это знаешь.

– Ты запретил пускать ее к себе в офис!

– Не хочу, чтобы она отвлекала меня от работы!

– Вы поссорились? – немного успокоившись, спросила мама.

– В каком-то смысле, – уклонился от ответа Клим. Он не знал, как объяснить матери то, что случилось между ними. Никто такого не поймет. Это невозможно понять здравому человеку!

– Где ты сейчас живешь? У кого?

– Мам, я взрослый. У меня все хорошо. Давай, тебе этого будет достаточно, – твердо произнес Клим.

– Как скажешь. Просто эта новость шокировала меня, я испугалась, что случилось что-то страшное, – призналась мама. – Ведь ничего такого никогда не было.

– Тебе передавал привет доктор Серов, – сказал Клим. В трубке послышался тяжелый вздох.

– Скажи ему, чтобы шел к черту и оставался там! – резко ответила мама. – И при мне больше никогда не произноси его имени!

– Ладно, не буду. Все так плохо?

– Это мой личный провал. Выводы сделай сам.

– Сочувствую тебе!

– Не стоит. Лучше займись своей жизнью, – ответила мама. – Через четыре дня я приеду в Москву. И, пожалуйста, не удивляй меня так сильно, как сегодня.

Клим не стал ничего отвечать. Он не мог дать ей такого обещания. Ведь она еще не знает о покупке дома!

Ночью Климу не спалось. Он пытался отвлечь себя чтением, но не смог сконцентрироваться на тексте. Его мысли то и дело убегали к Лене. Он думал о том, чем она сейчас занимается. Вспоминает ли о нем? Рисует ли? Он притворился, что не понял, что Гоблин в Отрыве – это Лена. Он узнал ее руку в рисунке к песне, в котором не было уверенности профессионала, но была бешеная энергетика, за которую можно было простить отсутствие высокого мастерства. Клим не сомневался в том, что если она будет это развивать, из нее получится хороший художник. Она умела схватить и выразить саму суть, и это подкупало. Он просмотрел все ее рисунки, которые она выложила на своей творческой страничке, и именно это помогло ему прийти к такому выводу.

Клим вылез в интернет и зашел на страницу Лены. Гоблин в Отрыве был в сети. На стену была выложена грустная песня и рисунок, изображавший девушку, сидящую на обрыве. Подписи к нему не было. Клим поставил лайк и, сделав глубокий вдох, написал ей в личку: