кожу, и россыпь мелких коричневых веснушек на ней, и очень правильные черты совсем еще детского лица. Яркие каре-зеленые глаза восторженно блестели.

– Шлушай, – с набитым ртом вопрошал он менталиста, – это ты так любому фижию шменить можешь? Везет же! – он, наконец, проглотил очередную порцию крема и вытер рот рукавом. – Если б я разумником был, у Белого Глаза в подмастерьях ходил бы.

– А через пять лет за решеткой бы сидел с выжженным даром, – отрезал «братец» и пояснил специально для меня: – Нашего гостя выгнали из воровской школы, когда узнали, что он огневик. Они же, когда необученные, эмоционально нестабильные.

Мальчишка насупился, но жевать не перестал.

– Приступим.

Эверт выложил на стол два исцеляющих артефакта, острый перочинный нож и маленькую склянку с медицинским спиртом. Обработанным лезвием быстро рассек кожу на своем пальце и через мгновение повторил процесс на моем. Я чуть поморщилась, но даже чашку с отваром не отставила. Ноэль смотрел на нас с интересом и с некоторой опаской. Когда менталист повернулся к мальчишке, красноречиво приглашая его присоединиться к нашему пугающему занятию, я подумала, что тот откажется наотрез. Но нет, руку он протянул довольно смело, только глаза зажмурил, когда лезвие полоснуло по коже.

После этого мы с Эвертом воспользовались артефактами, исцеляя порезы, и внимательно следили за мальчишкой.

– Вот это да! – он изумленно показывал палец. – Она затягивается! Сама по себе! Демона мне в дышло!

– И мне тоже, – тоскливо произнес Эверт. – Демона. В дышло. Это он!

Молодой маг поднялся, протягивая целительский амулет мальчишке, и, не закрывая дверь, вышел в свою спальню. Ноэль же потянулся за новым пирожным. Я налила ему еще одну чашку отвара и пошла за Эвертом.

Тот стоял у окна, как генерал у карты местности перед решающим сражением.

– По-моему, он неплохой парнишка, – попыталась я подбодрить Диксона.

– Неплохой! Воробушек, он – ребенок, вор, да еще и нелегальный огневик. Я не знаю, куда уж хуже.

– Нам придется уехать? – спросила я, помолчав.

– Да, и скоро. Здесь нам сложно будет объяснить, с чего это мы вдруг начали носиться с этой шпаной. Официально взять его под опеку нам не дадут, но если вдруг разрешат, то потом целительскими и прочими комиссиями замучают, а это гарантированный Распределитель. Нам сейчас это не нужно. Да и этот щегол оттуда сбежит при первой же возможности.

– Ага, жбегу, – подтвердил из-за стола Ноэль, казалось, никакого внимания не обращавший на наш разговор. – Но вы пводолжайте штроить планы, ошень инте-есно пошлушать.

– Инте-есно ему! – передразнил нахаленка Эверт, снова подходя к столу. – Прожуй сначала.

И дал мальчишке легкий подзатыльник. Тот ойкнул, картинно потер голову, поглядывая на Диксона скорее уважительно, нежели с возмущением.

– Раз интересно, слушай, – сменил гнев на милость менталист, возвращаясь в кресло и придвигая к себе чашку с отваром.

И начал рассказ о наших злоключениях, несколько упрощенный. В этом варианте история с опальной принцессой, страшной клятвой на крови, тайным обрядом и загадочной гибелью злодея звучала как жутковатая сказка. Ноэль сначала недоверчиво мотал головой, но под конец слушал чуть ли не с открытым ртом, уже не вспоминая о пирожных, и опасливо трогал серебряный медальон, лежащий на столе.

– Теперь, выходит, я с вами связан? – спросил мальчишка и сосредоточенно почесал затылок. – Как там, кровью и жизнью?

– Выходит, что связан, – развела я руками.

– И теперь мне надо ехать с вами?

– Можешь не ехать. Но связь не даст тебе жить спокойно. А если с ней, – Эверт кивнул в мою сторону, – что-то случится, тем более. Вот как сегодня.

– Да понял, понял. Не дурак.

– Эверт, – обратилась я к менталисту, – ты можешь как-нибудь спрятать его ауру?

– Для этого мне нужно или ходить с ним за ручку, или раздобыть где-нибудь подходящий артефакт, связанный с магией иллюзии.

– Те, которыми дамы маскируют прыщи или темные круги под глазами, не подойдут?

– Нет, – Диксон покачал головой, – нужен артефакт намного сильнее, вроде твоего, с личиной.

– Все интересней и интересней, – зачарованно протянул Ноэль. – Так это ты не настоящая? А какая настоящая? Покажешь?

Я засомневалась, но рассудила, что мальчишка вряд ли станет мне вредить, если уж на нем клятва защитника. Достала золотистый амулет и нажала на красный камешек.

– Офонареть! – рыжик даже рот открыл от удивления. – Демона мне в печень! Это даже круче, чем у миста Сайфилда!

– Миста Сайфилда? – живо заинтересовался менталист.

Ребенок понял, что сболтнул лишнее, и прикусил язык. Ненадолго.

– Ага. Управляющего фабрикой, где ткани делают. Водник, но хилый. Зато злющий и вот с такими усами, чисто таракан. Случай был, до меня еще, мне парни рассказывали. Был у миста Муна клиент с фабрики, жаловался на управляющего, что тот за ним следит, все, мол, знает, стращает, какое-то дельце провернуть не дал. Тот заинтересовался и послал парней понаблюдать тихонько за Сайфилдом. Они неделю у него на хвосте висели, да без толку. Так бы ничего и не разнюхали, если бы Билли, который таракана у таверны одной караулил, собаки бродячей не шуганулся да и не влетел со страху в незнакомого типа в дверях. А тот гаркнул, огрел Билли по спине тростью да давай скорее какую-то цацку на шее поправлять.

Билли-то голос сразу опознал, а потом и все смекнули, что этот жук цацкой рожу меняет да в таком виде на фабрике ходит, зыркает, как там и что. Потому-то и не видит его никто. Я потом тоже ходил смотреть – точно, так и есть. И цацку эту видел: желтая такая же бляшка на кожаном шнурке.

– И что, – беспечно поинтересовался Диксон, – даже свистнуть ее никто не пробовал?

– Да на кой? – неподдельно удивился Ноэль. – В городе она не нужна никому, сразу вычислят, а с теми, кто на темном рынке ее купить захочет, нам лучше вообще не связываться. И потом, если про это мист Мун прознает, перестанет заказы давать, строгий он по части закона.

– Прекрасно, – Эверт кивнул. – Вы большие молодцы, что не стали пытаться.

Я была с ним совершенно согласна. Если поощрять правильное поведение, может, получится перевоспитать мальчишку.

– Тем проще это будет сделать нам!

– Что? – от неожиданности я позабыла все слова и только рот разевала, словно рыба, выброшенная на берег. Нет, я когда-нибудь его точно прибью. – Дорогой братец, можно тебя ненадолго?

– Для тебя все что угодно, – Диксон сиял как новенький пятак.

– Ты что творишь? – напустилась я на этого авантюриста, как только мы вышли. – Кража? Мало того что это само по себе гадко и подает худший из всех примеров Ноэлю, так не хватало еще полиции, которая погонится за нами по пятам.

– Воробушек, с точки зрения полиции у