— Где она сейчас? — повторила Тиернан, отчеканивая каждое слово.

Литтон опалил ее взглядом, и в этот момент ярость, ударившая Бреннану в голову, безумной дробью застучала в висках, почти заглушая ответ ученого.

— Она мертва, — выдавил из себя Литтон. — Понимаете, она непрерывно играла на скрипке. И пока она голодала, ее организм обезвоживался. Она довела себя этой игрой до смерти.

Бреннан всматривался в каждого из присутствующих за столом мужчин и женщин в поисках какой-либо реакции на эту новость, которая, безусловно, им была уже известна. Некоторые смутились и пристыжено опустили головы с выражением боли на лице. Другие остались безразличными или даже откровенно скучали. Несколько человек улыбались, будто все это было лишь презабавной шуткой.

Бреннан очень надеялся, что именно эти несколько людишек попытаются встать на его пути, когда они будут уходить.

Тиернан так сильно сжала свою руку, покоящуюся на бедре Бреннана и накрытую его ладонью, что ее ногти впились в его кожу. Ее терпению приходил конец, и ему необходимо было увести ее отсюда, хотела она этого или нет.

Литтон, очевидно находясь в полном неведении от того, какой эффект производила на них эта видеозапись, повернулся к экрану, и картинка снова изменилась.

— Ага! Вот мы и дошли до интересной части исследований, — заявил он. — Про оборотней. Результаты получились неоднозначными из-за различий в структуре мозга между оборотнями и людьми.

— Оборотни и есть люди, — поправил его Бреннан. — Вы, безусловно, знаете это?

Литтон развернулся и вперился взглядом в Бреннана.

— Они животные. Мутанты. Почти ничего человеческого в них нет. Хорошие лабораторные крысы, и на этом все.

Тиернан перевела дыхание и из самых глубин души испустила вздох мучительной боли.

— Они люди, ты… ты…

Литтон проигнорировал ее и снова развернулся к экрану, на котором была показана со спины женщина, одетая в больничный халат и чепец, которой помогали пересечь комнату. Она спотыкалась и определенно выглядела больной или раненой.

— Взгляните на это, и, я уверен, вы измените свое мнение на этот счет. Это оборотень-лиса — испытуемая 12А из Бостона. Ее сопротивляемость к активации оказалось самой высокой среди всех, с которыми мы сталкивались, и нам пришлось неоднократно повторять процедуру более недели. Как бы там ни было, она, наконец, сдалась. К сожалению, ее мозг отверг активацию, когда она вернулась к обычной жизни, и, думаю, была убита полицией.

Он говорил все это абсолютно спокойным, равнодушным тоном, словно они обсуждали погоду.

— Бостон, — повторила Тиернан. — Вы сказали, она из Бостона?

Уровень тревоги Бреннана за Тиернан побил все свои рекорды. Ему не следовало позволять ей идти сюда. Литтон оказался совершенно безумным, опасно безумным.

Люди на видеозаписи сменили свое положение, и в поле зрения впервые появилось лицо женщины. Тиернан ахнула от изумления и впилась пальцами в ногу Бреннана.

— Это же Сюзанна, — прошептала она, — Это Сюзанна. Вот и все доказательства, которые требовались. Надо достать эту запись и убраться отсюда к чертовой матери.

На экране один из ученых — Бреннан узнал его в одном из мужчин, сидящем на противоположной стороне стола — надел на Сюзанну шлем. Еще до того, как он присоединил к ее телу все провода, она начала кричать.

Тиернан так резко вскочила со стула, что опрокинула его.

— Ах ты, злобный сукин сын! Ты заплатишь за то, что причинил ей боль.

Бреннан вскочил рядом с ней, одновременно доставая кинжалы из потайных ножен.

— А вот это уже моя реплика.

— Мы вызовем полицию, и вы все отправитесь за решетку надолго, — заявила Тиернан.

Большинство ученых подскочили и в панике побежали к двери. На месте остались лишь Литтон и его фанатичные приверженцы, которых Бреннан заметил раньше. Литтон мерзко улыбнулся и подал знак человеку, стоящему возле компьютеров:

— Сейчас же вызови охрану.

— Я не знал, что это называется работой под прикрытием, — сказал Бреннан Тиернан, которая выхватила из кармана сотовый телефон. — Я-то думал, что мы соберем доказательства, уйдем отсюда, а затем свяжемся с властями.

— Ты наверное имел в виду, что запихнешь меня в безопасное место.

— Вообще-то да.

Она стала нажимать кнопки на телефоне:

— Меня интересует не безопасность, а правосудие.

— Тебе стоит опустить этот телефон, сейчас же, — раздался резкий, как удар хлыста, голос Литтона. — Или я прикажу своей охране сначала пристрелить тебя, а затем пустить пулю в лоб мистера Бреннана.

Ученые отступили от двери, как вода, и в комнату зашли четыре головореза с пушками, нацеленными в Бреннана и Тиернан.

— А теперь вы должны заткнуться, сесть и досмотреть наш фильм, мистер Бреннан. Вы же хотите узнать, на что мы собираемся потратить ваши драгоценные денежки после того, как возьмем под контроль ваш разум, не так ли?

— Вы все это спланировали? — спросил Бреннан, в уме просчитывая, сможет ли он уничтожить всех четверых до того, как один из них выстрелит в Тиернан.

— Вы же не думали, что мы отпустим вас после того, что вы здесь увидели, ведь так? — расхохотался Литтон. — Должен признать, что никогда не считал вас дураком.

— Забавно, а я всегда считала вас ублюдком, жаждущим убивать, — ответила Тиернан, передавая телефон одному их ученых.

Бреннан задумался, как никто в комнате не почувствовал того, как волны ярости исходили от кожи девушки. Она так разозлилась, что удивительно, как краска на стене не запузырилась.

Возможно, он чувствовал жар ее эмоций из-за смешения душ. При этом сама мысль, что кто-то причинит ей боль… Только однажды он испытывал подобную берсеркскую ярость и оставил после себя невероятно ужасные резню и разрушения.

Если они причинят вред Тиернан, то он еще и не такое им устроит.

По мере того, как ярость росла в нем, билась в его жилах, росла и энергия внутри Бреннана, тело которого мучительно силилось контролировать эту силу. Эта дикая энергия желала вырваться на свободу и способна была сорвать крышу здания, если воин не сможет ее сдержать. Он непроизвольно перевел взгляд на эту самую крышу.

Может быть, в этом ничего страшного и нет.

— Прошу, сядьте, мистер Бреннан, — преувеличенно вежливо попросил Литтон. — Нам еще предстоит многое увидеть.

— Мы не хотим этого видеть, ты, садистское чудовище! — закричала Тиернан. — Я заставлю тебя заплатить за все даже, если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

Литтон продолжительно и громко рассмеялся.