– Вы насмехаетесь? – прорычал Этол, восстановив наконец способность говорить. – Эти разговоры о браке с Джоанной – всего лишь проявление вашего жалкого чувства юмора? Да? Поясните мне, что все это значит.

– Ошибаетесь, – решительно произнес Гэвин, сохраняя спокойствие. – В мои планы входит женитьба на Джоанне Макиннес. И я хорошо обдумал свои действия.

Схватившись за спинку кресла, с которого только что вскочил, Джон Стюарт вспыхнул от гнева.

– Вы? Да это просто невозможно! К сожалению, она уже обручена с этим мерзавцем Джеймсом Гордоном.

– Это не имеет значения! Она действительно была обещана ему, но это случилось почти год назад. Все в Шотландии считают ее умершей.

– Но это ничего не меняет, – нахмурился Этол, стукнув кулаком по спинке кресла. – У вас мозги обезьяны. По закону она все еще принадлежит ему, болван вы эдакий!

– Она собирается разорвать помолвку, – упорствовал Гэвин. – Мы с ней уже все обговорили, Этол. Она согласилась стать моей женой. Поэтому сегодня утром я послал своего человека в Хантли с письмом к Гордону.

– Подождите! – запротестовал Этол. – Вы просто не вправе утверждать, что она действительно этого хочет. Какого дьявола, ведь последние шесть месяцев несчастная девушка провела под землей! Более чем вероятно, что она еще не совсем в своем уме.

– С ее головой все в порядке. А вот что касается вас…

– Почему вы так спешите? – раздраженно буркнул Этол с очевидным разочарованием. – Вы ведь не нуждаетесь в ее наследстве. Если говорить о замке, то мне известно, что эти владения ничто по сравнению с тем, что вы имеете на равнине. Я, честно говоря, вообще не понимаю, зачем вы сюда приехали.

– Они там, в Стирлинге, рассказали мне, что здесь самый чудесный климат во всей Шотландии.

– Ну, в этом есть доля правды.

Гэвин впился глазами в Этола, гадая, не принял ли тот его шутку за чистую монету.

– Но послушайте, – продолжил Джон Стюарт, – даже если вас интересуют эти земли и вы хотите встать в один ряд с захолустными землевладельцами Айронкросса, вам нет нужды жениться на ней. Во-первых, Энгус и так отдал вам все, а во-вторых, от этих владений мало толку, если только вы не собираетесь безвылазно сидеть здесь и лично управлять делами. Согласитесь: то, что Джоанна оказалась жива, не имеет никакого отношения к вашим правам на эту землю.

– То, что вы говорите, верно. Я действительно прошу ее руки не из-за титула или богатства. Я могу сказать вам только следующее: и Джоанна, и я – мы оба согласны на брак и твердо решили пожениться.

Этол уставился на него, открыв рот, не веря своим ушам.

– То есть как? – наконец вымолвил он. – Неужели это правда'?

Гэвин поднял руку.

– Джоанна считает необходимым остаться в замке Айронкросс и увидеть, как свершится правосудие над тем или теми, кто несет ответственность за смерть ее родителей…

– Ага, значит, вы заставляете ее выйти за вас замуж в обмен на удовлетворение ее просьбы остаться! С ее стороны это полное безумие, а вы – просто презренный, подлый, негодный сукин…

– Заткнитесь, мерзкий пес, пока не зашли слишком далеко! Говорю вам, что я никого не принуждал! – В этот раз на крик перешел уже Гэвин, сам удивляясь, что его так задели несправедливые обвинения Джона Стюарта. – Изначально меня привело сюда желание узнать как можно больше о Джоанне и ее родителях. Должен вам признаться, что еще до нашей встречи что-то необъяснимое буквально магнитом притягивало меня ко всему, что связано с ней.

– Ба! – воскликнул Этол, сопровождая выражение недоверия соответствующей жестикуляцией. – Теперь вы хотите заставить меня поверить, что вы – бабуин в ворованном килте – приехали сюда, как влюбленный из французского романа, чтобы спасти красавицу от страданий.

– Я ожидал, что такой злобный пес, как вы, не поверит ничему, кроме веревки, на которой его в конце концов повесят! – Мужчины некоторое время молча сверлили друг друга взглядами, прежде чем Гэвин продолжил: – Я даже не знаю, зачем говорю вам все это, но я был… ладно, признаюсь, она заинтересовала меня еще с момента моего разговора с леди Макиннес. А после приезда в замок Айронкросс все, что имело хоть малейшее отношение к этой девушке, не давало мне покоя ни днем, ни ночью. – Гэвин посмотрел прямо в глаза своего собеседника. – Вам, конечно, трудно понять, что я… люблю ее, а она любит то, что видит во мне! Но это так…

– Трудно понять? – взорвался Этол. – Черт побери, да это совершенно невозможно! Не говоря уже о вашей внешности – одного взгляда на вас достаточно, чтобы испугать до смерти стадо овец, – но у нее даже не было времени, чтобы узнать о вас хоть что-нибудь! Ведь до позавчерашнего дня она никогда вас не видела! – Горец смотрел на него с подозрением. – А чем вы занимались, пока я в этой комнате был прикован к постели?

Гэвин хотел бы провести это время с ней. Но из-за множества накопившихся дел они с Джоанной виделись очень мало.

– Я уверен, что вы преднамеренно одурманили меня зельями, которые прислала сюда кухарка. – Горец махнул рукой в сторону склянок и кувшинов, стоявших на столике возле кровати. – И сделали это для того, чтобы беспрепятственно общаться с ней.

– Вы так злобствуете только потому, что она предпочла меня вам, – прервал его словесные излияния Гэвин. – Почему бы вам не смириться с тем фактом, что Джоанна еще раз – и сейчас уже окончательно – остановила свой выбор на другом претенденте? Она не хочет выходить за вас замуж!

Помрачнев, Этол снова опустился в кресло и с безысходностью посмотрел на Гэвина.

– Она вам это сама сказала?

Гэвин понизил голос.

– Если вы хотите понять ее чувства, то вам следует самому поговорить с ней. Все, что я могу сказать, – это то, что она относится к вам как к настоящему, преданному другу, которого не хотела бы потерять. У нее осталось в этом мире слишком мало близких людей, поэтому не нужно делать в отношении ее скоропалительных выводов.

Граф Этол продолжал неотрывно смотреть на него, и Гэвин уловил на его лице отблески противоречивых чувств.

– Хорошо, – произнес наконец Этол. – Я буду говорить с Джоанной и непременно выясню мотивы ее поступка. В то же время я хотел бы узнать побольше и о вас. На правах друга я должен получить доказательства того, что вы заслуживаете ее руки.

– Вы слишком высокомерный и зарвавшийся тип, чтобы вас можно было в чем-либо убедить.

– Пусть так, – кивнул Этол, и в уголке его рта появилась кривая усмешка. – Но мне известно о вас только то, что вы неотесанный воинственный медведь с равнины с ловкими руками и цепкой хваткой. Но разве этих «ценных» качеств достаточно, чтобы претендовать на звание достойного мужа для такой девушки, как Джоанна? Или даже просто приличного землевладельца?

Почувствовав, что напряжение в общении с графом постепенно спадает, Гэвин пододвинул кресло и сел рядом с ним.