* — не о романтичности движения шестеренки в моторе писать-то!

И он (писатель или поэт), конечно же, не понимает, что ему (писателю или поэту) хочется быть все время и даже вечно на Том Свете и даже, вроде как, не выбираться оттуда никогда… потому что он (писатель или поэт) пишет романы (или стихи) о Любви не для того мира, где он ест картошку или пьет чай вприкуску с вкусным печеньем, а для Вечного, того Вечного, которое объединяет все его прошлые и будущие жизни и… объединяет через Тот Свет, который так легко назвать Царством Любви, во имя которого он творит и творит, бесконечно повторяя слово «Любовь», потому что именно с этим словом связано все мироздание, в том числе и он сам… писатель или поэт, пишущий об этом какой-либо неказистой трехмерной авторучкой для того, чтобы Царством Любви (Главным Царством!) рано или поздно пропитался бы и этот Мир Испытаний, где живем мы, и в который Создатель заложил столь будоражащий баланс Добра и Зла, когда ты живешь «как на весах».

У писателя (или поэта!) уходит значительно больше душевной энергии, чем у ученого, поскольку она расходуется не только на пробивание барьеров к Тому Свету (Царству Любви), но и на то, чтобы хоть какое-то время пожить в столь энергозатратном состоянии экстаза, которое столь характерно для всего прекрасного Того света и…в котором хочется жить и жить, озаренным прекрасной Энергией Любви, исходящей от самого Бога. Не зря гималайские йоги говорят, что Тот Свет лучше, чем секс.

Но так обидно, так обидно, что Бог почему-то отправляет тебя в какой-то пространственный мир, чтобы тебя испытать «на прочность». Это еще ничего, если тебя отправляют в духовный четырехмерный мир, но… ведь он, Бог, иногда отправляет тебя пожить в нашем угрюмом трехмерном мире с его проклятым балансом Добра и Зла, где ты только и должен противодействовать Злу и не поддаваться соблазну, исходящему от Чужого Бога, старающегося внушить тебе, что именно ты (дурак!) и есть Бог. Вот и тянет писать стихи или сочинять романы о Любви, чтобы, напрягаясь по ночам и глотая стаканами проклятую трехмерную водку, мыслью и чувствами пробиться сквозь прочные барьеры и с удовольствием войти снова в родной Тот Свет… хоть ненадолго войти, чтобы опять почувствовать свою близость к Богу, создавшему весь мир и тебя в том числе. Людьми, не желающими забывать свою Главную Родину, можно назвать писателей и поэтов. Куда уж тут ученым, всю жизнь отдающим, например, шестеренкам, да еще и трехмерным шестеренкам или… трехмерной хирургии (как я!) — ведь ученые (в том числе и я!) всю жизнь вертятся в «трехмерном обличий» и… лишь иногда… лишь иногда… лишь иногда их осеняет, что надо все же попросить Бога о помощи, чтобы идея пришла так легко и просто, как может быть только тогда, когда ты не вымучиваешь ее, а тебе (дураку!) дает ее сам Бог для того, чтобы ты (дурак!), пусть даже посчитав себя гением, начал азартно менять этот трехмерный мир, созданный Богом, чтобы и в него, где так еще много зла, вселилась божья мысль, озаренная Великой Любовью. О сколько экстаза — экстаза Того Света — будет тогда! Ведь самое лучшее изобретение — это изобретение, данное тебе Богом! И… сладость этого изобретения будет больше, чем даже секс. Ведь им, сексом-то, владеют… даже дураки.

А почему же нас отправляют «на побывку» в эти самые пространственные миры, а не оставляют на Том Свете? По двум причинам (я думаю!): по причине того, что Бог уже (когда-то!) принял программу освоения пространственных миров и внедрения в них Великой Энергии Любви, а также по причине того, что без «пространственных испытаний на прочность» трудно будет сохранить чистоту Того Света — главной нашей Родины.

— Эрнст Рифгатович! Вы уже давно опустили глаза! — послышался голос Светы.

— Задумался, Света… о поэтах думал.

— О поэтах?

— Да.

— С чего это?

— Да так.

— Чай вам принести?

— Можно. Покрепче только.

— С сахаром?

— Без.

— С печеньем?

— Терпеть его не могу… как и все сладкое. В жизни, Света, никогда все сладко не бывает, обязательно горечь добавляется. Таков уж наш мир, Света! Зато не приторно… жить-то!

— А я люблю сладкое, — почему-то грустно ответила Света.

— Пока Света ходила за чаем, мои мысли опять ушли в безбрежные дали мироздания. Я как-то легко и просто понял, что Бог, создавая мир, ввел в него принцип, который можно назвать встречами на Том Свете. — Встречи на Том Свете! Встречи на Том Свете! — стал приговаривать я.

Подсознание подсказывало мне, что Бог, создав на Том Свете (или в Мире Свободного Времени или Мире Мыслей) совершенного «Человека-Мысль», стал отправлять его в создаваемые им же… то в один, то в другой, то в третий и так далее Миры Пространств, где «Человек-Мысль» должен вселяться в виде Духа в уже готовое для: него тело, чтобы потом с помощью этого тела осваивать тот пространственный мир, куда его послал сам Создатель. Но Бог оставил для вечного «Человека-Мысли» одну лазейку — возможность периодически возвращаться на Тот Свет и встречаться со своими друзьями по Тому Свету, чтобы делиться с ними — как кому жилось в каком из пространственных миров.

— Друзья по Тому Свету! Встречи на Том Свете! — тихо проговорил я.

— Вы что-то сказали? — послышался сзади голос Светы Алла-яровой. — А я чай принесла!

— Поставь его сюда, — я показал на участок стола, не заваленный бумагами.

— Чай без сахара! — отрапортовала Света.

— Хорошо.

— А печенья точно не надо?

И тут я вспомнил одну женщину, прекрасную женщину из Санкт-Петербурга тоже по имени Светлана. Она умирала от тяжелой болезни. Болезнь совсем измучила ее. И вот однажды, совсем незадолго до смерти, она, эта прекрасная женщина, тихим голосом выдавила из себя:

— Я хочу домой! Мама, папа! Я хочу к вам, домой! Возьмите меня быстрее к себе… домой!

А родители ее давным-давно умерли. Сознание ее было уже затуманено, а ее голосом управляло уже подсознание, которое, наверное, лучше знало, где находится… главный Дом человека.

Да и в самом деле, наверное, люди, периодически попадая на Тот Свет, ощущают себя там, как дома. Там, на Том Свете, ты чувствуешь себя беспредельно свободным и способным мгновенно, стоит лишь подумать, перемещаться туда, куда хочешь. Чувство Любви переполняет тебя и приводит тебя в то состояние, которре ты в материальном мире ощущал как экстаз. Ты, как только окажешься на Том Свете, тут же начинаешь видеть свое прошлое и анализировать череду своих прожитых жизней в Мире Пространств с периодическими побывками дома… в родном и отеческом Том Свете. Ты, ощущая прелесть и легкость жизни на Том Свете, где нет даже болезней, порой, наверное, негодуешь оттого, что тебя когда-то за малейшие отступления от Великих Законов Чистой Души, вдруг отправили в виде Духа не в горделивый, например, пятимерный мир, а в угрюмый и тяжелый трехмерный мир, чтобы ты там родился, выдавливаясь из утробы какой-либо Маши, вырос… всего-навсего… под два метра, да так и промаялся всю свою трехмерную пространственную жизнь, по осени выкапывая картошку из личного огорода, чтобы всю зиму кормить ею свой трехмерный желудок. Ведь ты, пребывая в прекрасном Том Свете, даже и не знаешь, когда же Владыка Мира Свободного Времени (или Мира Мыслей) — Бог — отправит тебя снова в какой-то из пространственных миров.