В небольшой пристройке к замку выделенной знахарке сейчас находились трое: Холлис, Лилианна и сопровождающий госпожу Хардин. Капитан решил, что не стоит оставлять супругу барона наедине с этой непонятной женщиной.

- Тебе ещё что-то нужно? – спросила Лилианна указывая на стол, на котором лежали небольшой котёл и маленькая жаровня.

- Нет, госпожа. Всё остальное у меня с собой, - ответила знахарка поклонившись.

- Я надеюсь не надо объяснять, что, если с мальчиком что-либо случиться, то ты ответишь головой? – нахмурившись сказала хозяйка замка.

Угроза, однако, не напугала женщину, а скорее даже развеселила.

- Госпожа, - с робкой улыбкой произнесла Холлис. – Я хочу лишь помочь в меру своих способностей и только. У меня и в мыслях не…

- Я сказала, а ты услышала, - отрезала Лилианна и развернувшись вышла.

Хардин проследовал за ней, не произнеся ни слова.

Распалив жаровню и подвесив над ней котелок Холлис стала доставать из своей сумки пучки сушёных трав. Там было всё начиная от Чихотника и заканчивая совсем уж редкой в этих краях Калган-травы. По мере извлечения необходимого женщина подносила траву к свету, а затем принюхавшись откладывая её в сторону.

- Весенний Синячник не подойдёт, - бормотала она. – Морозник нужен для укрепления.

Последнее растение Холлис положила перед собой.

- Не понимаю я этих благородных. Кому в здравом уме придёт в голову мысль вредить ребёнку?

Достав ещё несколько засушенных трав и отложив их в сторонку, знахарка наконец вытащила то, что искала и улыбнулась.

- Вот ты где! А я уж, грешным делом, подумала, что не захватила, - говоря это Холлис всплеснула свободной рукой как бы сетуя на свою забывчивость.

Покачав головой и вытащив из пучка несколько стебельков, она начала их размельчать в небольшой ступке, извлечённой ранее. Это был Снолист. Красного цвета травка, растущая в самых дебрях местных лесов.

- Это для того, чтобы твой сон был крепок и безмятежен, - шептала себе под нос знахарка ссыпая уже измельчённую траву в закипевшую воду.

- А что же для глаз? - задав вопрос в слух, женщина задумалась, прикусив нижнюю губу.

Двигаясь по одному из коридоров замка Лилианна и Хардин, вели неспешный разговор.

- Ты уверен в ней? - мотнув головой в сторону, где сейчас варила зелья знахарка, задала вопрос Лилианна.

- В городе говорили, что она хороша и в чёрных делах ни разу не была уличена.

- Хорошо, - кивнула баронесса Милсон и спросила о насущном. - Послал гонца в столицу, чтобы сообщить о случившемся?

- Разумеется, моя госпожа, - капитан склонил голову. – Сразу же это сделал, как только кочевники отступили.

- Как всё неудачно! – раздражённо посетовали баронесса.

- Согласен с вами, госпожа. Вся это ситуация…, - мужчина покрутил рукой в воздухе подбирая слова. – Как насмешка какая-то.

- Именно! – подтвердила Лилианна и продолжила. – Эдуарда вызвал король. Волшебники уехали дальше по своим делам, но ведь и матушка, как назло, решила отбыть в этот свой орден.

На это капитану нечего было сказать. Да и что тут скажешь? Всё так и есть.

- Как ты полагаешь, - решилась всё же задать ещё один вопрос баронесса, - почему Кадмус так поступил?

Она на самом деле не могла понять. Он сделал это из-за опасения за свою жизнь? Может быт из корыстных целей? Или же всё-таки по иным причинам. Лилианне мальчишка не нравился. Было непонятно чего ждать от ребёнка, воспитанного этой дрянью.

- Думается мне, госпожа, - заговорил Хардин как бы размышляя, – что он сделал это из-за Эммы в первую очередь. Ну и из-за страха за свою жизнь разумеется. Я сильно сомневаюсь, что он питает какие-либо иллюзии по поводу кочевников.

- Почему ты считаешь, что он в первую очередь из-за Эммы поступил так?

Капитан не спешил отвечать. Он остановился у одного из окон и уставился куда-то в даль. Лилианна встала рядом и не торопила его с ответом.

- Я заметил, как он смотрит на вашу дочь, госпожа, - не отводя взгляда от чего-то за пределами замка произнёс Хардин и добавил. – Такой же взгляд бы у нашего старшего брата, когда он смотрел на Адэлис.

- И что выражал этот взгляд? - вполне искренне заинтересовалась баронесса Милсон.

- Любовь, - повернувшись обратно и поглядев на Лилианну ответил капитан. – Арчибальд души не чаял в нашей сестре. В то время как я считал её излишне избалованной. Он всегда смотрел на неё как на какую-то драгоценность, которую хочет уберечь от всего на свете. Даже когда Адэлис умудрялась довести своими выходками нашего отца Арчибальд всегда вступался за неё.

Глядя на этого сильного воина Лилианна, задумалась.

- «А ведь он почти никогда не рассказывал о своей семье. По крайней мере при мне. Видимо заданный мною вопрос всколыхнул воспоминания.»

Выслушав неожиданный экскурс в прошлое, баронесса задумалась над сказанным.

- Может быть, может быть, - произнесла она. – В любом случае мальчик совершил по-настоящему храбрый поступок.

- Без сомнений, госпожа, - подхватил Хардин. – Парнишка настоящий герой!

- Ладно, ступай, - со вздохом отпустила капитана баронесса. – Мне нужно подумать.

Поклонившись, мужчина удалился. Лилианна оставшись в одиночестве продолжила молча смотреть в окно, а затем с непонятной интонацией произнесла.

- Герой.

Через пару дней в городе Леосмонт что расположен на границе с «Закатной империей» развернулись события совершенно иного плана.

Колонна войска втягивалась в ворота города.

- Господин барон! - окликнул Эдуарда один из воинов, стоявший в этот день на страже. – Я вспомнил! Его милость сейчас должен быть в гостях у бургомистра.

Эдуард благодарно кивнул и обратился к одному из людей, отправленных с ним Флетчером.

- Слышал?

- Да, ваша милость, - спокойно ответил мужчина.

- Двигаемся прямо туда, но ты на всякий случай отправь десяток к особняку Олдманов, - и пришпорив своего коня барон добавил. – Надеюсь всё пройдёт гладко.

В доме бургомистра шёл званый обед. Присутствовали все видные люди города и даже гости из соседнего государства. Барон Энтони Олдман беседовал с одним из таких гостей. Это был мужчина лет сорока на вид с небольшой бородкой клинышком и забранными в хвост тёмными волосами. Звали этого человека Дастин Эрнье. Собеседники держали бокалы с вином в руках и тихо о чём-то переговаривались стоя за одной из колонн.

- Полагаю