купировать детскую непоседливость любым возможным способом, начинает заниматься воспитанием ребенка.

– Какой ужас!

– Пока не могу дать никакой оценки. Так как меня раздирают противоречивые чувства: с одной стороны, я не могу не радоваться росту аудитории своего рынка, а с другой – понимаю, что если дело так пойдет и дальше, то новая кровь не способна будет зарабатывать деньги, а значит, платить за мои услуги.

– Думаете, все так плохо?

– А как вы считаете, чему могут научить виртуальные роботы, находящиеся лишь в зачаточной стадии развития? Сейчас еще они не могут быть полноценными наставниками, так как способны пока удовлетворять лишь базовые эмоциональные потребности, причем не самые премиальные, если можно так выразиться. Но дело-то свое по подмене реальности делают! Как следствие, мы получаем идеального потребителя, лишенного способности критично воспринимать окружающий мир, при этом донельзя инфантильного, однако очень часто воспринимающего собственные сомнительные успехи на виртуальном поприще как гениальность. Таким людям, за неимением опыта реальных коммуникаций, очень сложно встраиваться в обычную жизнь. Они попросту не умеют общаться друг с другом, а иногда даже с собственными родителями. Если захотите наглядного подтверждения моим словам, зайдите в любое подростковое кафе, там вы увидите детей, сидящих вроде бы вместе, но на самом деле в телефонах, изредка перекидывающихся между собой парой слов. Школьное общение, особенно в младших классах, проистекает приблизительно так же. А заканчиваться это может как в Японии, где возникла целая прослойка людей, ничем, кроме виртуальной жизни, не интересующихся. У них есть даже специальный термин для этого – хикикомори. Они не работают, ни с кем не общаются, даже из собственных комнат не выходят. Только едят, спят и играют.

– Что же они едят?

– То, что им дают родители. Но, сами понимаете, это конечная ситуация. Родители не вечны. Однако главное совсем не это, а то, что люди фактически перестают быть таковыми – их функция сводится к перемещению курсора по экрану, они становятся придатками процессора.

– Но не все же будут такими.

– Как знать, как знать. В общем-то в перспективе наличие homo virtualis даже выгодно.

– Кому?

– Цивилизации. Ну как вы не понимаете? С одной стороны, людей становится все больше, но с другой – их труд постепенно заменяют машины. Наступит время, когда многие профессии попросту пропадут, а вот популяция, наоборот, станет кратно больше. И что прикажете делать всем тем, кто не впишется в новое мироустройство? Положим, хлебом их худо-бедно обеспечит государство. В Штатах и Европе эти схемы уже отработаны. Думаю, у нас со временем тоже научатся. Но людям недостаточно только есть. Им нужна и творческая реализация, когда базовые потребности в безопасности и пище решены. По крайней мере, так нас учит господин Маслоу.

– Вы ему не верите?

– С оговорками. Его пирамида довольно простая. Но не суть. Вернусь к мысли, а она мне шепчет, что в случае реализации озвученного мной сценария человечеству просто-таки понадобятся машины для развлечения, творчества – роботы, помогающие убивать время. Они заменят работу тем, кто не сможет работать. Соответственно, каста хикикомори будет только разрастаться. И чем больше их будет появляться сейчас, тем проще пройдет процесс адаптации человечества к новым реалиям.

– Депрессивную картинку вы нарисовали.

– Готов заключить пари, что так и будет.

– Я не азартен. И, честно говоря, не хотел бы, чтобы ваша теория воплотилась при моей жизни.

– Боюсь, вы увидите начало.

– То есть?

– Абсолютно уверен, что лет двадцать вы точно протянете, Аркадий Аркадьевич. А для того, чтобы начал сбываться мой сценарий, вполне достаточно.

– Все равно уверен – очень многие не захотят так жить.

– Вы переоцениваете людей. В городе, где я вырос, половина населения была бы рада такой возможности.

– Очень интересно, – улыбнулся психолог. – Перед вами практически то же самое говорил мой юный клиент. Только про свой родной город, естественно. Именно данное обстоятельство и побудило его перебраться в Москву.

– Как и меня в свое время. Но это ровным счетом ничего не значит. Деятельных, стремящихся к чему-то большему людей во все времена было немного. Большинству же совсем не нравится напрягаться. Если будут условия, позволяющие ничего не делать, то многие ими воспользуются. Вспомните закат Римской империи. Он повторяется. Только вместо форума теперь социальные сети, вместо гладиаторов – футболисты и бойцы ММА, вместо раздачи хлеба на площадях – соцпособия. А так – ничего нового. За исключением того, что для Древнего Рима ситуация была уникальной, а для нас она – постыдный плагиат. Самое смешное, что ее приближают люди, считающие себя проводниками прогресса.

– Боюсь показаться невежливым, но вы один из них.

– К моему великому сожалению. Осознание пришло слишком поздно. И в этом я каждый день каюсь перед самим собой. Но и остановиться уже не могу.

– Что же мешает?

– Мой капитал, конечно же. Я уже давно не принадлежу себе. Вы знаете, что ваш кабинет – одно из немногих мест, куда я могу входить один?

– Как-то не задумывался об этом. К чему вы?

– К тому, что в незнакомых или людных местах я даже в туалет хожу с охранником. Мое время расписывают помощники на недели вперед, но зачастую я не имею ни малейшего понятия, что буду делать завтра. Деловые решения мною принимаются отнюдь не в одиночестве, а коллегиально. Я вынужден постоянно оглядываться на то, что делаю, потому что несвободен. За мной слишком большие деньги и непомерная ответственность за жизни тысяч людей. Думаю, у остальных «проводников прогресса» ситуация схожая. А что еще остается делать тем, кто связан по рукам и ногам, но ни за что на свете не хочет показать это окружающим? Маскировать действительность всеми доступными способами и страшно завидовать тем, у кого есть право иметь простые человеческие радости. Именно поэтому возводится культ успешности, бесконечного потребления, а норма объявляется скучной. Потому что нужны все новые адепты – дурачки с промытыми мозгами. Только они не понимают, что большинству из них никогда не забраться на верх золотой пирамиды, а вот сопутствующие гонке пороки, болезни и депрессию они получат обязательно.

– Вас послушаешь, никогда не захочешь стать олигархом.

– Искренне никому не советую. Строчка в рейтинге Forbes – проклятие царя Мидаса. Поверьте, я отлично знаю, о чем говорю.

– И тем не менее многие бы с вами не согласились. Но, как известно, своя рубашка – ближе к телу.

– Именно!

– Еще чаю?

И не дожидаясь ответа, Аркадий проследовал на кухоньку.

– Я вижу, вы лучше меня знаете ответ, док.

– Извините, подумалось, что такой интересный разговор настоятельно требует травяной подпитки. Особенно меня заинтересовал тезис про сходство нашей эпохи с концом Римской империи.

– Очень похожее