Тот усмехнулся.

– Как обычно. Но еще я считаю тебя гениальной – ты решила куда больше проблем, чем все остальные. Так что я с тобой.

Он протянул руку, и Софи сжала его ладонь, оборачиваясь к Флори.

– Нам нужно попасть в Этерналию.

Флори доставила их в эльфийскую столицу, воспользовавшись корнями Панейка, и благодаря этому казалось, будто Калла путешествует вместе с ними.

Софи прикрыла глаза, слушая хрупкий голос Флори, которая пела корням, все быстрее и быстрее несущим их сквозь узкий затхлый тоннель.

– Я подожду здесь, – пообещала Флори, когда они остановились, и она открыла проем, через который можно было выбраться на поверхность.

– Я захватила с собой домашний кристалл, – сказала Софи, щурясь, – глаза пока не привыкли к солнечному свету. – Так что тебе не придется волноваться, если мы задержимся.

– Я не волнуюсь, – ответила Флори. – И я в любом случае останусь здесь и буду следить за окружающим, пока вы не вернетесь домой.

Сглотнув ком в горле, Софи поблагодарила ее и полезла вверх. Но, не добравшись до верха, она обернулась и поглядела в светло-серые глаза Флори.

– Прости, что так долго с тобой не говорила.

Флори улыбнулась.

– Время относительно, особенно когда дело доходит до горя, – она погладила корни у своих ног. – Когда-нибудь можем поговорить о моей тете. Но только когда будешь готова.

– Погоди, ты племянница Каллы?

– Точнее, праправнучатая племянница. Но она всегда говорила, что чем больше «пра», тем больше она меня любит.

– Я ее понимаю, – вздохнула Софи. – И… буду рада поговорить.

– Я тоже, – шепнула Флори. – А теперь иди, будь храбрым лунным жаворонком, которым ты рождена.

– Ну что, не хочешь рассказать, что задумала? – поинтересовался Фитц, когда они выбрались из заросшего корнями тоннеля и оказались перед двенадцатью хрустальными замками, мерцающими в свете заката.

Софи спряталась за одним из деревьев, похожих на пальмы, которые очищали воздух своими большими широкими листьями.

– План называется «Мне надоело терпеть», – прошептала она. – Хочу поговорить с Орели.

Она думала, что Фитц испугается. Но он просто сказал:

– Ты знаешь, какой из замков ее?

– Если бы. Я была только у Старейшины Терика, – она указала на замок ближе к центру. Значит, оставалось одиннадцать.

Фитц прикрыл глаза рукой, вглядываясь вдаль.

– Так, вот там, в конце, по краям дорожки растут розовые цветы. Может, это ее?

Орели действительно любила розовый цвет – и у Софи не было других предположений.

– Что делать, если я ошибся? – спросил Фитц, когда они побежали по золотой дороге. – Особенно если дверь откроет Старейшина Алина?

– Очень надеюсь, что ты не ошибся, – призналась Софи. – Или что мне в голову придет гениальная идея. Ну, скоро узнаем.

Она постучалась, едва добежав до двери, не давая себе времени струсить. Через несколько секунд, больше похожих на бесконечность, дверь распахнулась, и Орели широко раскрыла глаза от удивления.

– Софи? – прошептала она. Светлые кудри упали на лицо, когда она затащила Софи с Фитцем в сверкающее фойе и захлопнула дверь, запирая ее на пять тяжелых серебряных засовов. – Будем надеяться, Алина вас не видела. Она в соседнем замке.

– Фу. Худшая. Соседка. На свете, – проворчал Фитц.

– Да. Это точно.

Услышав печаль в ее слова, Софи поняла…

Скорее всего, Старейшина Алина переехала в бывший замок Кенрика. А Софи давно подозревала, что Кенрик с Орели тайно любили друг друга, но не могли ничего с этим сделать, потому что пришлось бы уйти из Совета.

Поэтому у Софи встал ком в горле, едва она представила, что они жили по соседству – и что Орели осталась одна.

– Ну, наверное, она бы уже колотила в дверь, если бы нас заметила.

– Даже не сомневаюсь, – ответила Орели, перепроверяя засовы. – Я так понимаю, раз вы пришли без предупреждения, без охраны и с землей в волосах, никто не знает, что вы здесь.

Софи закусила губу.

– Только гномка, которая помогла нам добраться.

– Хмм, – было единственным ответом Орели, когда та потянулась к щеке Софи.

Та решила, что Орели стряхнет с ее лица грязь, но ее пальцы задержались, и она прикрыла глаза, хмуря лоб от считанных у Софи эмоций.

– Полагаю, мне лучше присесть, – сказала она, опустив руку. Ничего больше не говоря, они прошли по хрустальному коридору и вышли в шестиугольную гостиную с мягкими розовыми креслами, украшенными жемчугом, розовыми светильниками и розовыми кристаллами в стенах, складывающимися в цветочный узор.

– Прямо комната мечты Бианы, – заметил Фитц, опускаясь в большое кресло и закидывая ноги на украшенную драгоценностями подставку.

– Пусть заходит, когда захочет, – предложила Орели, присаживаясь напротив Софи.

– Что, серьезно? – спросил Фитц.

– Почему нет?

– Потому что… вы Старейшина. Я думал, к вам нельзя прийти просто так.

– К большинству да. Меня часто ругают за отсутствие постоянной охраны и за то, что я слишком беззащитна. Но я считаю, что мы должны быть открыты своему народу. В конце концов, кто знает, что нам расскажут.

Она вскинула бровь, глядя на Софи, и та поняла намек, принявшись осторожно подбирать слова.

– Мы… хотим встретиться с Гетеном. Знаю, он в Люменарии, и она закрыта из-за подготовки к мирным переговорам. Но нам нужно с ним поговорить.

Орели нахмурилась.

– Вы что, надеялись встретиться с ним сегодня?

– А это возможно? – удивился Фитц.

– Нет, определенно нет.

– А когда? – надавила Софи.

– Я… не знаю, – зацокав драгоценными каблуками по хрустальному полу, Орели отошла в дальний угол комнаты и встала под лучами солнца, настолько элегантная и величественная в розовом легком платье, что Софи пожалела, что не вытряхнула из волос землю перед тем, как войти.

– Полагаю, вы не расскажете, к чему такая спешка? – спросила Орели.

Софи с Фитцем переглянулись.

– Сама решай, – сказал он.

– Вам… думаю, вам лучше снова присесть, – пробормотала Софи.

Орели опустилась на подлокотник ближайшего кресла и кивнула, прося продолжать. И Софи продолжила – она рассказала Орели все, вплоть до «Незримых» в Серебряной башне, до переживаний Вайли из-за матери и до решения мистера Форкла не говорить Совету.

– Мы ведь не пожалеем, что вам рассказали? – с мольбой в голосе спросила она, когда закончила.