Дикари покорно поднялись и побрели к выходу. Они понимали, что хозяин мертвых может звать их только в одно место – но стараниями Скользкого Плавника не очень боялись смерти. Да и поведение самого Найла во время отдыха в пещере не вызывало отторжения от необходимости перейти под его власть навсегда.

– Не бойтесь, – не выдержал правитель. – Вернетесь все. Всех назад отпущу. Но сейчас: передвигайте ноги быстрее! Я тороплюсь.

Теперь в распоряжении Посланника Богини оказалось три десятка человек, для которых из города вот-вот должны были подвезти рабочий инструмент. От предвкушения скорого окончания своего и без того затянувшегося путешествия Найл ощутил странную слабость в ногах и холодок между лопаток: неужели все? Неужели еще несколько дней, и Семя, закрепленное на конец длинной паутины, уйдет наверх, к свету, голубому небу, воздуху. А сам он сможет, наконец, развернуться и пойти домой, в Южные пески, в свой дворец, к Ямиссе и вечно чем-то недовольным горожанам. Теперь он считал каждый шаг, каждую минуты, что отделяла его от Семени. Но торопить туземцев было невозможно: вода не позволяла людям двигаться быстрее, нежели просто шагом. И потому переход занял все те же девять дней.

* * *

Увидев впереди залитые светом поля водорослей, в Найла окончательно уверовали даже самые стойкие в своих сомнениях дикари. Они жмурились на льющийся сверху свет, трогали водоросли, обрывали и пожирали бледно-зеленые листья и понимали, что действительно попали в иной мир, мир мертвых – потому, что действительность не может быть столь величественна и прекрасна. Под стоявший над Семенем шатер все они не поместились – но даже это никак не сказалось на восторге проведших всю свою жизнь во мраке людей.

Впрочем, корабли с инструментом все еще не подошли, а потому Посланник Богини потребовал от смертоносцев-капитанов сплести еще два шатра, и за несколько дней дикари успели надышать в них достаточно воздуха для спокойного ночлега и отдыха.

Наконец, в один из дней в рухнувших с небес мешках оказались длинные желтые долота и тяжелые кувалды на толстых деревянных рукоятках. Это означало, что пришли суда из города – и момент высшего наслаждения для впервые увидевших свежие фрукты туземцев совпал и с началом работы по спасению зародыша будущей Богини.

Найл расставил людей по кругу, немного большему размеров Семени, и объяснил, что нужно делать. Женщины держали долота, мужчины били кувалдами по верхним концам. Дно вокруг затряслось от могучих ударов, и прочная бронза начала вгрызаться в каменистый грунт. И вгрызаться с такой скоростью, что помощники не успевали выгребать из-под шатра кучи острых каменных осколков.

В первый же день люди углубились почти по пояс. На второй – их головы скрылись под водой. Как ни старалась жидкость помешать нормальной работе – но кувалды оказались слишком тяжелы, чтобы ее вязкость помешала наносить сильные удары. Перед третьим с начала раскопок сном Найл нырнул в яму и обнаружил, что над Семенем осталась только тонкая корка, толщиной от силы в две ладони.

С этого момента туземцы опять получили возможность валяться в шатрах или среди водорослей, смотреть по сторонам и от безделья попивать воду и поедать скинутое с флотилии вареное мясо. Они были в раю.

Одним днем Посланник Богини все-таки пожертвовал, давая грязи время осесть – иначе в яме ничего не удавалось разглядеть. А потом они с верной Нефтис вдвоем спустились вниз и принялись, продвигаясь по кругу, долбить камень по краям ямы. Теперь самым главным стало не повредить зародыш – и из-за этого приходилось кромсать плотный грунт заведомо дальше, нежели могла оказаться живая плоть.

Наконец, когда выбоина по краям ушла в глубину почти на локоть, камень над семенем начал трескаться и расползаться. Люди торопливо повыбрасывали его наружу. Потом Найл мысленно извинился перед малышом за возможную боль, влез в трещину, подсунул долото под гладкую кожицу и, поднатужившись, нажал.

Семя дрогнуло.

– Нефтис! – мысленно потребовал правитель.

– Хватай другое долото и поддевай его с другой стороны.

Телохранительница вылезла под купол, схватила инструмент, спрыгнула назад. Они навалились вместе… И приподняли зародыш примерно на ладонь.

– Есть! – Найл выбрался на воздух, снял маску, тяжело дыша. – Его больше ничто не держит. Достаточно просто приподнять и переложить. Зовите всех!

Минуту спустя будущую Богиню облепили десятки рук, подняли наверх, переложили под шатер. Легко и просто. Но это означало, что самое трудное осталось позади. Они нашли и подняли Семя. Переправить его теперь на корабль никакой трудности не представляло.

Найл не смог отказать себе в удовольствии и провел ночь с Семенем под одним шатром. В этот раз ему не приснилось ничего. Он не получил никаких мысленных посланий, не ощутил волн благодарности или обещаний награды. Он просто был счастлив. Как бывает счастлив ребенок, прижавшийся к своей матери, – когда ему не нужно никаких слов и объяснений. Он просто чувствует себя счастливым – и все.

– Первый, – вызвал смертоносцев Найл, когда сон покинул его, и настало время нового дня. – Первый, ты меня слышишь? Спускайте паутину. Прикрепите на конец какой-нибудь камень, и опускайте его вниз. Мы передадим его вам.

На палубах флотилии началось оживление, ментальные волны от которого докатились даже до дна. Восьмилапые спорили о том, кому достанется честь поднять наверх новую Богиню, люди кинулись к бортам, словно могли хоть что-то разглядеть сквозь километровую толщу воды.

Повезло, естественно, флагману и получившему звание местного Смертоносца-Повелителя Первому. Он перебрался с носовой площадки на корму, свесил брюшко над водой. Гребцы приволокли из трюма один из балластных камней. Паук коротко пришлепнул по нему кончиком брюшка – и валун столкнули в волны.

Ждать его появления внизу пришлось довольно долго – только спустя пару часов светящиеся облака пробило темное пятно и стало опускаться ко дну. Под руководством Нефтис дикари подняли камень, перенесли его под шатер, и Найл самолично перекинул липкую нить через Семя, обернув его вокруг. Затем несколькими ударами меча перебил кончик, удерживавший балластный камень.

– Поднимай!

Прошло еще несколько минут. Внешне не происходило почти ничего – но вдруг Семя шелохнулось. Проползло несколько шагов. А потом, сорвав со своего места весь шатер, медленно поплыло над самым дном. Оно скользило над самыми водорослями несколько сотен шагов, и только совсем вдалеке, на грани видимости, стало подниматься к медленно шевелящемуся свету.

Вот и все. Посланник выполнил волю Великой Богини Дельты.

Теперь можно было возвращаться домой.

Туземцам Найл выдал по бурдюку и по вещмешку с припасами воды на двоих. Таким образом, помимо вкусной еды они получили в подарок еще и неведомую раньше походную оснастку, а потому правитель считал, что совесть его может не беспокоиться: он расплатился с ними за все. И за работу, и за потраченное на переход время.