Прикончив персик, она потянулась к груше, долго рассматривала коричневую, с крапинками, кожицу, потом осторожно подковырнула ногтем. Обнажившаяся белая мякоть глубоко изумила женщину. Она извлекла свой костяной нож, аккуратно счистила с фрукта всю шкурку, сложив ее кучкой на коже сброшенного вниз свертка, подумала, и быстрым движением переправила в рот. Результат понравился – и она с той же жадностью слопала грушу целиком.

Дольше всего Скользкий Плавник жевала палочку – но в конце концов проглотила и ее. Опасливо оглянулась на Найла и потянулась за кистью винограда.

Посланник Богини, медленно пережевывая подсунутые Нефтис яблоки думал, естественно, совсем о другом, и вкуса угощения не замечал.

– Нужно передать Назии, чтобы скинула двух гребцов, мой господин, – посоветовала телохранительница. – Пусть даст каждому по крепкому долоту, привяжет камень на шею, и в воду. У нас есть две маски. Мы их тут встретим, сразу оденем, и поставим долбить камень. – Утонут, – кратко ответил правитель.

– Пусть десять гребцов сбросит, – небрежно пожала плечами воспитанница смертоносцев. – Хоть кто-нибудь, да уцелеет.

– Все погибнут, – покачал головой Найл. – Хоть сто скинь, хоть тысячу. Ты думаешь, если бы можно было так просто спуститься вниз, я бы пошел пешком через все море? Здесь слишком большое давление. Мы его не замечаем потому, что погружались медленно. Привыкли. На самом деле оно огромно. Способно завязывать в узел железные корабли и сплющивать бронзовые гвозди. Или наоборот. Вот насчет долота ты хорошо придумала. Тут не песок выкапывать нужно, а колодец выдалбливать, по диаметру Семени. К тому же, двумя гребцами тут не обойтись. Нужно не два, а два десятка работников. Но здесь ни нанять, ни купить некого…

– А в Холодных горах?

– В Холодных горах? – вскинул голову правитель. Потом вдруг схватил женщину за плечи, привлек к себе и несколько раз крепко поцеловал. – Умница! Точно, Холодные горы! Туземцы уже и к давлению привыкли, и маски у них есть, и платить найдем чем. Про золото они, конечно, не слышали, но уж всяких орехов мы им наберем без счета. А еще лучше, какую-нибудь курагу или изюм покажем. На них они точно согласятся, пусть только попробуют! И Назия от застарелых корабельных запасов заодно избавится! Решено, идем. А морячка пока пусть судно за инструментом отправляет. Нам нужно два десятка прочных бронзовых долот, и столько же тяжелых кувалд.

– Зачем так много, мой господин? С двумя десятками кувалд тут будет не развернуться.

– Сломают половину, Нефтис, – покачал головой правитель. – Что потом, ждать, пока корабль опять туда-сюда плавает? Эх, не удается тебе в будущее смотреть, никак не удается!

Довольный собой Посланник Богини откинулся на спину и громко окликнул дикарку:

– Эй, Скользкий Плавник, угости хозяина фруктами! А то уже половину в одиночку стрескала…

* * *

В обратный путь тронулись поутру, проснувшись, и позавтракав. Удаляясь от наполненного воздухом шатра, дикарка каждые несколько шагов оглядывалась на свой дом во владениях мертвых, и ее не могли успокоить даже клятвенные уверения Найла в том, что они очень скоро сюда вернутся. Но постепенно светлое облако над прибежищем Семени уходило назад, растворялось во мраке, становилось все бледнее и бледнее, пока не исчезло окончательно. Мир становился таким, каким Скользкий Плавник видела его с детства: черным и холодным.

К тому же, столь вкусных и нежных свежих фруктов сверху больше не падало. Отправленные в город корабли еще не вернулись, и пока что Назия сбрасывала путникам только копченую рыбу, мясо и свежую воду.

Копченое рассыпчатое мясо дикарке тоже понравилось – но все же в нем узнавалась частица ее, морского мира. А персики и виноград принадлежали иному миру – миру мертвых, миру сказок и небытия. Или, как сказали бы далекие предки: «это было райское угощение».

Снова под ноги ложилась пустынная каменистая равнина, снова они спали в масках, лежа прямо на земле, снова переход тянулся за переходом. Правда, теперь люди знали, куда они идут, зачем, как далеко – и оттого дорога казалась хоть немного, но легче.

Путь до Холодных гор занял девять дней. Девять дней по камням, по холоду и без глотка воздуха и возможности просушить лицо. А потому Найл думал только об одном: об отдыхе.

Узнав на ментальном уровне спускающиеся к равнине крутые отроги, он сосредоточился и вскоре заметил алые точки разумов. Около полутора десятков. Мало – но помимо рабочих рук там должна была быть мягкая постель и свет. Все то, по чему успели истосковаться путники за время долгого пути. Посланник Богини решительно повернул туда, не собираясь останавливаться на ночлег до тех пор, пока не войдет в пещеру.

По счастью, внешний склон горной гряды в этом месте оказался слоистым, и походил на множество грубо сработанных ступенек. Каждая имела высоту в полтора роста – но ловкая дикарка, не имеющая на себе тяжелой кирасы, легко всплывала на такую высоту, просто посильнее оттолкнувшись от камня и пару раз взмахнув руками. Потом она ложилась, опускала ладонь и помогала забраться своим спутникам.

Перед матовым светлым прямоугольником они немного постояли, переводя дух, а потом Посланник Богини решительно поднырнул под пленку и выпрямился внутри, сдернув маску и строго спросив:

– Кто вы такие и что здесь делаете?! – Одновременно он ударил двуногих волной страха, вспомнив уроки, преподанные ему восьмилапыми охотниками на людей.

Рядом, расплескав воду, выпрямилась Нефтис, а за ней – Скользкий Плавник.

– Кланяйтесь ему! – воскликнула дикарка, едва сняв дыхательный респиратор. – Все кланяйтесь, и молите о милости! Это хозяин мертвых. Я принесла вас весть! Я принесла весть из мира смерти. Я была там, и вернулась, чтобы сказать вам слово истины! Там нет страха, нет боли и нет голода. Там царит свет, который сияет во всем мире, он обтекает вас со всех сторон, подобно горным потокам и дарует зрение во всех местах и во все времена. Там постоянно падают на землю плоды невиданных вкусов. Там падает вода, и нет нужды добывать ее силой Породителя Воздуха! Там нет рыбы – потому, что еда сама приходит к вам уже порезанная на ломти, и там нет скал, потому, что пещеры сами собой вырастают со дна. Я, я, Скользкий Плавник из племени Толстобрюхов несу вам слово истины, ибо сама была там, видела это, ела плоды и пила воду. Вот она вода, я принесла ее с собой!

Дикарка выдернула из-за спины полупустой бурдюк и протянула его перед собой.

– Кто вы такие? – один из мужчин лет тридцати сделал шаг вперед, двое других обнажили костяные кастето-ножи. Пара пареньков помоложе тоже зашевелились на постели в глубине, поднимаясь и пробираясь вперед.

Найл прищурился, глядя на бедра задавшего вопрос туземца, представил себе холодный, колючий снег, слежавшийся на горной вершине, ставший твердым и неподвижным, заледеневший на века, на долгие, долгие годы. Тихонько подул – потому, как внушать ощущения, сопровождая их естественными движениями, куда легче, чем пользоваться ими, как отвлеченными знаниями. Мужчина замер. Удивленно опустил взгляд вниз.