шуток, — он схватил пальцами резинку на моих трусиках, и одним резким движением сорвал их с моего тела. Я не знаю, где они потерялись; все, что я знаю, в моей руке был его член, и я скользила им по моей влажности, затем ввела его головку в себя.

— О Боже, — вскрикнула я, когда ввела глубже. Затем я вздохнула от знакомого комфорта его… устроившегося внутри меня там, где ему и место.

Это было обретение всего его, в то время как я отдала всю себя.

Я поцеловала его с настойчивостью, мои руки по обеим сторонам его головы, пальцы погрузились в его волосы, когда коленями я вжалась в кожаное сиденье, и он медленно выскользнул из меня до самой головки. Когда я почувствовала, что его бедра выгибаются вверх, я толкнулась вниз, и он снова вонзился в меня.

Снова и снова.

Я положила руки на подголовник, сминая кожу под давлением пальцев, впивающихся в материал. Он встречал мои толчки с той же настойчивостью, и я стонала. Запрокинув голову назад. Толкаясь. Напрягаясь. Нуждаясь.

Его палец начал ласково поглаживать сморщенное местечко между ягодицами, и это послало волну желания на другой уровень. Он убрал пальцы, и я была… разочарована.

— Нет, я хочу это, — я схватила его запястье и притянула обратно к ягодицам.

Он замешкался, а потом проследил пальцами через мою влажность, затем вернулся обратно и круговыми движениями снова начал массировать то место. Он начал медленно проталкиваться внутрь, но настойчиво против напряжения.

— Отталкивайся, детка. Позволь мне войти.

Я закрыла глаза, а затем сделала то, о чем он просил. Моя спина выгнулась от странного, эротического ощущения, когда его палец оказался в моей девственной попе. Это было горячо и невероятно, и мне хотелось больше. Когда я открыла глаза, он наблюдал за мной и не двигался. Его глаза были словно стеклянные, и это было… словно его здесь не было со мной — снова.

Я погладила его щеку, затем наклонилась вперед и поцеловала его.

— Вернись ко мне, малыш, — сначала он не ответил. Затем внезапно застонал и поцеловал меня в ответ, резко и настойчиво. Его палец заскользил внутрь и наружу из моей задницы, подражая ритму того, как я поднималась и опускалась на нем.

Я точно не знаю, что случилось потом. Это было, словно мы оба потерялись друг в друге: его палец в моей заднице, член глубоко внутри, музыка долбит из колонок, наши тела сцепились. Я вводила его в себя с дикой импульсивностью. Вверх и вниз так сильно и быстро, как только могла, руль упирался мне в спину, его глаза наблюдали за мной, пока мы оба не столкнулись, разбились и кончили вместе. Я закричала, и одновременно он застонал, тела напряглись и ухватились одно за другое, как если бы мы боялись отпустить.

Я свернулась, моя голова разместилась у него на плече, дыхание рваное и сердце стучало. Я начала слышать, как машины на скорости проезжали мимо и странные гудки, сигналящие нам, и поняла, что кто угодно может видеть меня, сидящую на нем в одном только бюстгальтере.

И это не важно.

Он удержал мой подбородок ладонью и приблизил мои губы к своим, затем поцеловал меня очень сладко и нежно.

— Это было горячо, — он поцеловал мое плечо, затем шею, потом направился вверх, снова к моим губам.

— Ты оставил меня ненадолго. Где ты находился? — это безэмоциональное, практически холодное выражение, которое было у него в течение нескольких секунд.

— Мой член внутри тебя?

Я взглянула на него, словно говоря «ну, конечно», глаза расширены, брови подняты, а губы слегка надуты.

— Мой палец в твоей заднице?

— Да, Рем.

— Тогда я не был нигде, кроме как в тебе.

Ладно, он не хотел говорить об этом, и я не стала рушить отличный секс в машине подталкиванием его к ответу.

— Ты должен мне новые трусики, — я соскользнула с него, упала назад на свое сидение и вернула на место свою одежду за исключением трусиков. — И я предпочитаю те, что подороже.

— Я куплю тебе весь чертов магазин, красавица.

Я поняла, что мне действительно нравится, когда он называет меня красавицей. Шрамы, которые у меня… они всегда будут здесь, смотря на меня из зеркала. Они были теперь частью моей истории.

Так же, как и мой РС.

И настало время, чтобы моя история была рассказана.

***

Когда мы прибыли на ферму, был уже полдень, и никого там не было. Логан оставил записку на холодильнике, в ней был его обычный повелительный тон.

— Отправляйся в студию. Ты опоздал. Я говорил тебе вернуться к девяти.

Дерьмо, об этом, похоже, он говорил Рему по телефону прошлым вечером после того, как я переговорила с Эмили. Впрочем, он не выглядел слишком обеспокоенным, когда, смяв записку, бросил ее в мусорку, потом он обхватил меня за талию и поднял вверх, напротив себя.

— Этой ночью я в твоей постели.

Мое мнение в этом вопросе не учитывалось, он констатировал факт, а Рем констатирующий факт, означает, что это произойдет. И я не собиралась спорить, потому что хотела его в своей постели, так что я кивнула. Он поцеловал меня, и я растаяла в его руках, неспособная противостоять тому, как его рот ощущается поверх моего и заставляет мой живот чувствовать полномасштабное предвкушение.

— Ты рисуешь сегодня?

Я кивнула, задаваясь вопросом, каким образом я смогу сконцентрироваться, все, о чем я могу думать, это Рем, спящий в моей кровати этой ночью, и что из этого следует. Думаю, что возможно нарисую сегодня свою первую работу в стиле ню. Не то чтобы мне нужен Рем в качестве модели — его тело запечатлено во мне. Я скользнула рукой вниз между нами и положила ее на его член. Он дернулся, а затем начал твердеть под моим прикосновением.

Он застонал, его руки напряглись в моих волосах.

— У нас есть время?

— Нет, — сказал он, и я надулась. — И в следующий раз, когда я войду в тебя, это не будет по-быстрому, — он уставился на меня, насыщенным взглядом. — И на этот раз я уделю время для сладкого.

Эта мысль заставила мои щеки запылать, потому что вновь проводить с ним время в постели… дерьмо, у меня есть весь день, чтобы поразмыслить над этой идеей.

Он засмеялся и, думаю, я влюбилась еще немножко больше в него.

— Моя Кэт покраснела? О, детка, ты просто преподнесла себя мне.

— Я этого не делала. Нет. Я не краснею. Сейчас лето и просто жарко.

— И мы