На том месте, где стоял дух, вдруг ударили вспышки рубиновых молний, бардовый туман заклубился, мерцая, поднимаясь в небо. И быстро развеявшись, открыл вид на огромного дракона – костяного, с разветвлёнными крыльями, с рубиновым свечением между рёбер и в глазницах. Его пасть извергла столб огня, направленный на волколаков.

Раздался плеск воды, замерший у берега волк бросился за мной. Я очнулась от неожиданного потрясения. И поражая саму себя, я была в этот момент вся мокрая от волос до ступней, напуганная, но не сломленная. Я стремилась вперёд, туда, где вдруг увидела то, что точно должно был меня спасти. Синий свет, синие искры. Ян. Мой дракон. Ещё один дракон здесь.

Я выкрикивала его имя, радостно и с облегчением. Выскочив из болота, понеслась туда. Он был близко, и я снова была спасена. Однажды он уже защитил меня от волков и сделал это снова. И шагнув в границу леса, мои глаза прозрели то, что оттенял полумрак. Мои вниманием завладели серебристые волосы и женский силуэт. Белое платье с лунными переливающимися узорами. Дивия, это была она. На её руках мерцали голубые молнии, как браслеты, подражающие молниям Яна. А лицо – хранило ухмылку. Мне не повезло. Это была она, царица ночи. Волк меня догнал и вырос позади стеной, отрезав пути отхода и не дав сдвинуться с места.

Дивия напористо двинулась на меня и начала что-то шептать. Я уже слышала этот язык. Слишком похож на праславянский. Её слова отбивались словно ударом молотка в голове.

В груди возникает сильное давление, ноги подкашиваются и закатываются глаза. Что-то ломается в голове, и я вижу то воспоминание, которое забрал у меня Ян. Которое, он заблокировал в моей памяти. Оно прорывается наружу. Моё трагическое совершеннолетие. Я вижу Дивию и одновременно то, как волки рвут на куски мою семью. Сердце разрывается от боли. А затем навь потухает. Последние мои мысли о том, что это конец. Ян так и не пришел. Дивия победила. Мы не смогли её остановить, не смогли вернуть мою магию. Я не знала, где Ян и не хотела думать об участи Кинли. Которого уже не верну, который скорее всего погиб и зря. Спасая ту, которую было не спасти.

Моё тело приземляется на локти. Я распластываюсь на животе и стону. Пока моя боль не уходит. Она исчезает резко, так же, как и пришла. Жжение, сковывающее грудь, головная боль, кровоточащее плечо и холод, пронизывающий продрогшее тело – больше не беспокоят.

Следующими пропадают чувства. Страх, отчаяние и сожаление о своей участи и тех, кого люблю, растворяются в небытие. Как и то, что гложет меня ещё больше – моё прошлое. Ян сделал много для меня, заблокировав воспоминания, но Дивия – как будто ещё больше. Их не нужно было забирать, а просто помочь мне на них не реагировать. Теперь я вижу кровавые картины моего дня рождения. Но они меня не волнуют. Я перестаю чувствовать всё плохое и всё хорошее.

А затем пропадаю и я сама. Оторвавшись от земли и присев на краю берега, склонившись над озером, вижу лишь очертание силуэта собственной головы. И горящие глаза. Они у меня красные. Яркие. Как у волков и у костяного дракона. И я знаю, что окончательно и бесповоротно перестаю быть собой.

Когда Дивия ещё раз подносит ко мне руку, я не уворачиваюсь. Я бесстрашно смотрю на неё. Позволяю ей коснуться головы. Когда её кожа соприкасается с моей, моё тело обмякает и падает навзничь. Тусклый свет нави вокруг меня окончательно меркнет. Я окунаюсь в приятную чёрную невесомость, получив всё, что желала, благодаря Дивии, даже не зная ранее, что этого хочу. Не знаю, почему она не убила меня, но теперь мне на это всё равно. Ничто меня больше не волновало. И я впервые с момента смерти родителей чувствовала себя хорошо.