– Ну, болтай-болтай, чего уж. Все равно ничего больше не сможешь. А сейчас я тебе руки развяжу, чтоб ты бумаги подписал. И не вздумай дергаться – Антон тебе живо отстрелит что-нибудь не особо нужное.

– Один вопрос, – Сергей внезапно почувствовал усталость. – Зачем ты влез в это все?

– Зачем? – глаза Шарикова неестественно сверкнули. – Да затем, что из-за вас меня выгнали из команды. А потом вы кинули меня на бабки. Этого мало?

– Из команды тебя убрали потому, что ты не тянул. А на деньги тебя никто не кидал – у тебя просто не захотели покупать информацию.

Шариков лишь скривился презрительно.

– Думай, что хочешь. Я…

Щелчок замка прозвучал, словно выстрел. Все присутствующие синхронно поглядели на дверь и увидели, как мощный, не по чину породистого вида ключ сам по себе поворачивается. Еще щелчок… Глаза у Шарикова и Комара синхронно полезли на лоб. Сергей остался спокоен. Уж кто-кто, а он не был полной бездарностью в слесарном деле – еще отец учил, с какой стороны браться за напильник. И он хорошо помнил, как слесарь-профессионал на его глазах открыл намертво, казалось бы, заклинивший замок меньше чем за минуту. Так что ключ в замочной скважине отнюдь не гарантия того, что дверь не открыть, имея пассатижи. А если это тот человек, о котором почему-то сразу подумалось, то и инструменты будут не нужны – и так справится.

Дверь открылась с ужасающим скрипом. Несмотря на царящий за ней полумрак, надежно скрывающий лица визитеров, фигуры Поляков идентифицировал без труда. И мысленно себе поаплодировал – угадал. Еще через секунду в помещение очень плавным, скользящим шагом вошла Леночка. Бесшумно, словно призрак бесплотный. Оставалось лишь порадоваться тому, насколько повезло с женой – не бросила в беде, нашла мгновенно. И какая же она красавица!

Сурок держался справа-сзади от Леночки, и шел он таким спокойным шагом, что, казалось, пришел не разбираться с непонятной проблемой, а на светский раут. Вот только люди, знающие парня (а Поляков не без основания полагал, что неплохо изучил товарища), уверенно сказали бы, что под этой беззаботной внешностью спрятана до звона сжатая пружина из лучшей русской стали. И кобура, неуставная и чертовски удобная, которую Сурок носит не скрываясь, практически демонстративно, расстегнута, что позволяет тренированному человеку достать пистолет в какие-то доли секунды. И уж в чем, в чем, а в своей нынешней квалификации усомниться Сурок повода не давал.

– Ой, и что это мы тут делаем?

Голос Леночки звучал издевательски. Поляков почему-то не сомневался: хотя он и не видит кобуры у нее на поясе, но она наверняка расстегнута, как и у Пашки, а оружие в ней готово к бою. Сергей усмехнулся:

– Сама видишь – сижу, разговариваю.

– Замечательно. А давайте продолжим разговор в другом месте. Например, в кабинете самого главного босса в нашем богоугодном заведении. Что-то мне подсказывает, что он тоже будет совсем не против послушать, какие важные дела вы тут намереваетесь обсудить.

– Руки поднимите. Так, чтобы я видел, – это уже пришедший в себя Комар. Шариков – тот поумнее и намного опытней. Понимает, что если его не боятся – значит, имеют для того основания.

– Ты ствол лучше положи, а потом на пол, мордой вниз и руки за спину – тогда бить не буду, – пообещал ему в ответ Сурок. – Ну, почти не буду.

Комар посмотрел на него малость охреневшими глазами – видимо, не понимал, как могут люди, в которых целятся из пистолета, мило улыбаться в ответ и совершенно не демонстрировать хотя бы намека на страх. Идиот! Именно так успел подумать Сергей, но сделать что-либо был не в состоянии. Только выругаться сквозь зубы, привлекая на себя внимание незадачливого стрелка.

Привлек, ничего не скажешь. Комар повернулся к нему и подтвердил выводы о своем недостаточном умственном развитии. Ты вошедших под прицелом держи, а не с нейтрализованным заранее противником разговоры разговаривай. И уж точно не пытайся его поддеть – смысла нет, а вот время и внимание уходит.

К счастью, все это до Комара просто не дошло. И это было закономерно – до того, как попасть на Базу, он, подобно Сергею, был менеджером. Самым обычным, гражданским, имеющим соответствующие стереотипы и недостатки мышления. Только из Полякова лишнее выбили жесткими тренировками и дисциплиной, после чего добавили необходимые, как считалось, рефлексы. Комар был и остался гражданским человеком, не понимающим специфики происходящего. Точнее, умом-то понимал, наверное, а вот рефлексов-то соответствующих не имел. Иначе не пытался бы глупейшим образом поддеть оппонента.

– Смотрю я на тебя рядом с женой и думаю: ты прямо как Цезарь.

– Почему?

– Потому что с курицей.

– Думаешь, остроумный? – вернул ему улыбку Сергей. – Ну, тогда обернись.

Комар обернулся. Сергей видел его теперь не с лучшего ракурса, но все равно было заметно, как улыбка сползла с его лица. За те секунды, пока он старался казаться директором в этом цирке, оба визитера успели достать свое оружие, и теперь Комар имел уникальную возможность наблюдать сразу два ствола, глядящих ему точно в лицо. И было понятно, что он не успеет даже пальцем шевельнуть, как ему разнесут башку. Что делает с человеческим мозгом девятимиллиметровая пуля, несложно представить. А после двух есть шанс, что не останется и самой головы. И Комар, хоть и дурак, неплохо это понимал.

– Так, всем стоять и молчать. Или я его тут и кончу. Стоять, я сказал!

Что же, стоило признать, Шариков не потерял головы и отреагировал в целом адекватно ситуации. А как еще реагировать, если ты собираешься разрезать веревку? Именно разрезать, потому что сам ее закрутил намертво, и развязать быстро вряд ли сумеешь. Следствие первое: у тебя в руке нож. Следствие второе – использовать его приходит тебе в голову автоматически.

Ощутив кожей туповатое, но от того не менее опасное лезвие, Сергей непроизвольно поморщился. Неприятно, право слово. Правда, куда неприятнее видеть, как на глазах оживает Комар. Зря, ох, зря!

– Железку брось, – Леночка улыбнулась настолько обворожительно, что Сергей, не заметь он, как шевельнулись у девушки пальцы левой руки, подумал бы, что она хочет вбить Шарикова в ступор своим обаянием. – Брось-брось, а то я их тебе сломаю.

– Руки подняли! Подняли руки, я сказал!

Ну, это снова Комар истерит. Неэстетично это, да и негоже так мужику себя вести. Проигрывать тоже уметь надо.

– Показать бы тебе средний палец… – схохмил Сурок. – Вот только неудобно это – у меня ж указательный на спусковом крючке.

– Руки!..

Бабах! Пистолет Комара со стуком упал на пол