из изувеченной пулей руки. Сурок лучезарно улыбнулся, словно пытаясь соперничать в этом с Леночкой, и выстрелил вторично, на этот раз в коленную чашечку оппоненту. Останется инвалидом, чуть отстраненно подумал Сергей. Куда больше его занимал Шариков, отчаянно пытавшийся освободить будто зажатую в клещах правую руку. Дергался он знатно, а вот с результатом было не очень. Да что уж там не очень – откровенно хреново было.

Все так же улыбаясь, девушка подошла, сочувственно поцокала языком, перешагнула через скорчившегося на полу воющего Комара, подобрала с пола обрезок водопроводной трубы. Старой, железной. Увесистой!

– Я ж тебя предупреждала, чудик…

От первого удара Шариков закрылся рукой и взвыл – Сергей безо всяких стереоколонок услышал, как хрустнула кость. Леночка крутанула железку, набирая амплитуду удара, и врезала вторично, на этот раз по левому плечу. Затем шагнула вперед и начала отдирать пальцы зафиксированной ее волей руки от ножа. С чувством отдирала, переламывая их. А закончив, врезала Шарикову с локтя, одновременно перестав удерживать руку. Посмотрела на распластавшееся на полу тело и презрительно бросила:

– А ведь я тебя, козел, предупреждала!

Двумя этажами выше. Три часа спустя

– Да уж, постарались ребятки, – доктор устало потер виски, налил себе чаю и выпил в два глотка. – Эти двое останутся инвалидами.

– Это если останутся вообще, – задумчиво сказал Полтавец. Еще до того, как пострадавших передали в заботливые руки эскулапа, они с генералом в компании особиста побеседовали с ними. По горячим следам, так сказать. Из того, что удалось выяснить, получалась крайне некрасивая картина. Требующая оперативного и неотвратимого реагирования. И отнюдь не обязательно, что дело дойдет до трибунала – у секретных операций своя специфика.

Доктор пожал плечами:

– Это уже ваши дела. Но все же… Может, стоило бы их арестовывать аккуратней?

– Судя по реконструкции ситуации, удивительно, что вообще обошлось без жертв. Если бы Шарикова не парализовало от ужаса, он мог бы запросто прикончить заложника.

– От ужаса? – приподнял брови доктор. – Мне он описывал это как внезапную потерю подвижности, как будто его привязало к одной точке. Ему руки ломали, а конечность оставалась в одной позиции.

– У вас есть иное объяснение? Скорее уж я поверю в то, что он от шока не все нюансы способен достоверно вспомнить.

Доктор пожал плечами. Ну, хотят люди во что-то верить, так кто он такой, чтобы им мешать? Вместо этого он заметил:

– Но второму-то… Вы еще скажите, что ногу Комарову он разворотил непреднамеренно.

– Официально так и будет, – заметил генерал.

Доктор повернулся к Полтавцу:

– А вы что скажете? В некотором роде он ваш подопечный…

– Что я скажу? – Полтавец задумчиво почесал кончиком остро заточенного карандаша переносицу. – Скажу, что восприятие мира у парня своеобразное и, возможно, не всегда адекватное. Но при этом промахнуться он не мог. Он попросту не умеет промахиваться, так уж его научили. А значит, попал он ровно туда, куда целился. Но, повторюсь, официальная версия – самооборона. Лейтенант Сурков выхватил пистолет и произвел два выстрела навскидку, продемонстрировав высокий уровень стрелковой подготовки. Думаю, вам тоже стоит ее придерживаться. В смысле этой версии.

Доктор кивнул – он был не правдоруб и не идиот, сам участвовал в подготовке чемпионской группы и не понаслышке знал о ее способностях. С видимым удовольствием допив чай, он встал:

– Тогда я пошел составлять отчет в свете… гм… имеющейся у меня информации.

– Хорошо. Прежде чем официально отправлять, покажите мне.

Доктор бросил на генерала уничижающий взгляд, мол, поучи еще бумажки писать, но промолчал. Вместо этого небрежным движением прихватизировал из вазочки пару конфет и сунул их в карман. Генерал с полковником с трудом удержались от смеха при виде такой фронды. Однако когда дверь закрылась за спиной доктора, смех так и не прозвучал.

– Что думаешь?

– Мутно все как-то, – ответил Полтавец, аккуратно прихлебывая чай. – Абсолютно нелогичные расклады.

Действительно, непонятные. Шариков был тот еще урод, конечно, однако вначале его действия хотя бы вписывались в некое подобие логики. Вылетел из команды, просел по деньгам… Сам виноват, но, как и большинство людей, признать это не мог, а в силу характера не смог и смириться. Когда же попытался найти некий дополнительный приработок, сливая информацию о, как он считал, игровых полях и его бортанули, разозлился еще сильнее.

Видимо, тогда же эмоции перехватили управление мозгом, взяв верх над расчетом. Чем иначе объяснишь попытки Шарикова отомстить уже физически? К примеру, когда прислали нового инструктора, падкого вдобавок на спиртное, именно Шариков организовал ему встречу с гуляющей парочкой. Рассчитывал, что хорошо подготовленный офицер в неадекватном состоянии просто их грохнет или покалечит. Однако же не срослось – игроки уже были натасканы дай бог каждому, и отправили дебошира в больницу.

Впрочем, Шариков не сдался, организовав еще кое-что по мелочи, но безуспешно. Последней попыткой стал лихой вираж на автомобиле, которым Шариков управлял лично. Хочешь сделать хорошо – сделай сам. Но, увы и ах, не учел, сколь ненадежен этот способ. В общем, классическая картина действий человека с вяло текущей «крышей». Причем вряд ли Шариков врал – показания он давал в состоянии, мозговой деятельности не способствующем. Эффект сильнее, разве что если подключить к его зубам электроды и дать разряд, от которого сопля в носу закипит. И то вряд ли.

Странности начались дальше. На Шарикова вышел… Кто? Да пес его знает. Этот придурок даже не смог понять, с кем именно работает. Зато получил хорошие деньги и помощника-шестерку в лице разобиженного Комарова. Там, вообще, обиженных хватало, но Комаров оказался наименее стойким морально. Остальные-то не путали личные отношения с работой, а этот… В общем, никчемное создание.

Кем бы ни был неожиданный босс-наниматель, он разбирался в обстановке на базе и в психологии. Четко сказал, кого вербовать и как это делать. Пошагово описал. Не понаслышке знакомому с программированием Шарикову ничего не стоило взять Комарова в оборот. Ну а дальше банальная слежка. Аккурат до сегодняшнего инцидента.

Бумаги в тайнике, приказ обеспечить подпись. А потом устранить, желательно так, чтоб вообще не нашли. Причем без разницы, кто из троих подписал бы. Смотрел Кузнецов эти бумаги – донос на своих товарищей без указания имен, мол, на вражескую разведку работают. Джеймсбондовщина какая-то, причем на уровне дилетантов. Шариков честно взялся исполнять, причем даже вариант уничтожения трупа предусмотрел. Действенный, хотя и примитивный – мелко расчленить тело и спустить в канализацию, благо в подвале имелся неплохой санузел, который использовали дай бог раз в год. Его даже не останавливало то, что тело пришлось бы рубить до состояния фарша –