Вот как это происходило: «В Шарлоттенбурге был завтрак с танцами, который запомнился мне потому, что котильон я танцевала с кронпринцем баварским Максом, племянником тети Элизы (кронпринцессы Прусской), — рассказывает Ольга. — Там хотели, чтобы Макс женился на одной из нас. Подумали, конечно, сейчас же о Мэри. Но кронпринц, который нашел во мне сходство с владетельницей старого замка Гогеншвангау, изображенной на одной фреске, сказал себе: эта или никто. Он постоянно рассказывал о преданиях своих гор, своих поэтах, своей семье, своем отце, который не понимает его, своей мечте о собственном доме, а также о том, какие надежды он возлагал на свою будущую супругу, — словом, только о том, что явно вертелось вокруг него самого. Я часто говорила невпопад, оттого что страшно скучала, не понимая, что это его манера ухаживать. Никто не решался при нем приглашать меня танцевать, чтобы не прерывать нашего разговора, что меня очень сердило. Уже ожидали официального объявления нашей помолвки. Только я одна в своем ребячестве ничего об этом не подозревала. На следующий день, после завтрака в Шарлоттенбурге, когда молодежь направилась пешком домой, кронпринц опять провожал меня. Я побежала вокруг пруда, чтобы избавиться от него. Он попробовал встретиться со мной, идя мне навстречу, тогда я бросилась к дяде Вильгельму, повисла на его руке и просила не покидать меня больше. В воротах Сансуси стояла женщина из Гессен-Дармштадта и продавала плетеные корзинки. Сначала я взяла одну, потом две, потом больше, оттого что они были очень красивы и могли служить прелестным подарком для оставшихся дома приятельниц. Кузены стали усмехаться, спрашивая по-немецки: «Однако ты хочешь раздать много корзин». (По-немецки «дать корзину» — это отклонить что-либо.) Тетя Элиза была явно возмущена этим намеком: «Кто позволил вам говорить о корзинах?» Мой немецкий язык был слишком слаб для того, чтобы понять этот намек, но мне все же было не по себе. Наконец на помощь подоспела Мама: «Оставьте ее в покое, она не понимает даже, чего вы от нее хотите». Она отвела Мэри и меня в сторону, объяснила намерения кронпринца Макса и рассмеялась громко, когда я в отчаянье закричала: «Нет, нет, нет!»».

Но баварский принц отнюдь не единственный, кто претендует на руку Ольги. После того как ее старшая сестра выходит замуж, предложения начинают сыпаться буквально дождем. Старший брат Александр предлагает своего хорошего приятеля — эрцгерцога Стефана, сына того самого палатина Венгерского, первой женой которого была когда-то Александра Павловна. «Мне это показалось призывом к священной миссии: объединение славянских церквей под защитой и благословением той Святой, имя которой я носила», — пишет Ольга. Но потом она все же отклоняет предложение эрцгерцога, потому что «только тот союз, который создан на личной симпатии и доверии, может подходить для меня, и что не положение, а только человеческие достоинства были в состоянии завоевать мое сердце», а такой симпатии к Стефану она не испытывала. Ей больше нравится эрцгерцог Альбрехт, двоюродный брат Стефана. «Никто, кроме Альбрехта, не внушал мне достаточного доверия, чтобы вместе пойти по жизненному пути, — признается Ольга. — Брак, каким я представляла его, должен был быть построен на уважении, абсолютном доверии друг к другу и быть союзом в этой и потусторонней жизни. Молодые девушки, главным образом принцессы в возрасте, когда выходят замуж, достойны сожаления, бедные существа! В готтском Альманахе указывается год твоего рождения, тебя приезжают смотреть, как лошадь, которая продается. Если ты сразу же не даешь своего согласия, тебя обвиняют в холодности, в кокетстве или же о тебе гадают, как о какой-то тайне». Но Габсбург-Лотарингский дом снова начинает сомневаться в целесообразности этого брака.

И тут возникает еще одна кандидатура — принц Фридрих Вюртембергский. Его интересы в брачной игре отстаивает его сестра — великая княжна Елена Павловна, жена младшего брата Николая, Михаила. Правда, принц на четырнадцать лет старше Ольги, но, по мнению великой княгини, у него хорошие перспективы: кронпринц Карл весьма болезненный человек, и — кто знает, кто в итоге будет царствовать в Вюртемберге!

Карл I

Но Вюртемберг — это совсем не блестящая партия, и Николай продолжает перебирать возможных женихов. Адольф Нассауский? Но он выбрал Елизавету Михайловну, дочь Елены Павловны. Тогда, может быть, его родной брат — принц Морис? Он нравится Ольге. «Мое сердце билось, как птица в клетке, — пишет она. — Каждый раз, когда оно пыталось взлететь вверх, оно сейчас же падало обратно». Но Мориц не может претендовать на трон. Николая это, в общем, устраивает: он не против оставить дома еще одну из своих дочерей. Но судьба ее старшей сестры совсем не устраивает Ольгу. «Мне была бы унизительна мысль о том, что Мориц будет играть роль, подобную роли Макса», — пишет она.

Но вот они снова едут в Германию, и там Ольга встречает наследного принца Вюртембергского, того самого болезненного Карла Фридриха Александра, приходившегося, кстати, внучатым племянником супруге Павла I Марии Федоровне. Они уже были знакомы раньше, когда Николай I с женой и детьми посещал Вюртемберг в 1838 году. Теперь принц и принцесса, ставшие взрослыми, гуляют вместе и испытывают взаимную симпатию. «Когда снова мы приблизились к дому, подошла молодая крестьянка и с лукавой улыбкой предложила Карлу букетик фиалок «пер ла Донна» (для госпожи (ит.). — Е. Я.), — вспоминает Ольга. — Он подал мне букет, наши руки встретились. Он пожал мою, я задержала свою в его руке, нежной и горячей. Когда у дома к нам приблизилась Мама, Карл сейчас же спросил ее:

«Смею я написать Государю?» — «Как? Так быстро?» — воскликнула она и с поздравлениями и благословениями заключила нас в свои объятия».

Свадьба состоялась 1 июля 1846 года в Петергофе — это день рождения Александры Федоровны и одновременно день ее бракосочетания с Николаем. Родители считали, что эта дата принесет их дочери и зятю удачу. К сожалению, этого не случилось. Брак оказался неудачным, да к тому же еще и бездетным. В 1863 году Ольга Николаевна удочерила свою племянницу Веру, дочь великого князя Константина Николаевича.

В 1864 году умер король Вильгельм I, трон наследовал Карл I, и Ольга Николаевна стала королевой Вюртемберга. Как и другие русские принцессы, Ольга Николаевна прославилась своей благотворительной деятельностью. Еще в 1856 году она организовала Попечительское общество имени Николая, которое помогало слепым детям. Под ее патронатом основан «Госпиталь Ольги» — первая педиатрическая клиника в Штутгарте. Во время Франко-прусской войны (1870–1871 гг.) королева Ольга возглавила организацию в помощь раненым, а в 1872 году Ольга Николаевна объединила добровольных сестер милосердия в организацию «Сестры Ольги». А еще через год она основала в столице королевства женскую гимназию. Король Карл I, отмечая заслуги своей супруги, в 1871 году учредил орден Ольги как награду за благотворительность и помощь раненым и больным.

Ольга Николаевна возвращалась в Россию — один раз в 1854 году, чтобы провести Рождество. Анна Тютчева вспоминает, как 2 января Ольга послала записку к великой княжне Марии Александровне и пригласила ее и ее фрейлин к себе. «Мы занялись гаданиями, — рассказывает Анна, — давали петуху клевать овес, топили воск». Но едва ли им удалось предсказать, что в следующий раз Ольга приедет в Петербург на похороны отца. Позже великая княжна еще несколько раз бывала на родине. Она пыталась остаться семейной примирительницей и поддерживала брата Александра, когда тот после смерти своей первой жены решил жениться на Екатерине Михайловне Долгорукой. Анна Тютчева, всегда восхищавшаяся Марией Александровной, записывает в своем дневнике: «Только в ноябре великая княгиня получила письмо от самого государя, в котором он объявлял ей о браке со своей прежней любовницей, опираясь, в виде оправдания, на полное одобрение сестры своей Ольги, королевы Вюртембергской, которая, оставаясь верной своему низкому и льстивому характеру, приняла сделанное ей сообщение об этом недостойном браке выражениями самой восторженной симпатии».