— Ро, — прошептал Крис, — тише, детка. Тише.

Ей было мало, ей хотелось всего и сразу. Слишком взведенной она была. Острое желание резало ее на части, гранича с болью.

Кристофер приподнялся и перехватил ее бедра и насадил на себя, выбивая из нее хриплый стон. Она шепотом просила еще, сильнее и, кажется, по ее щекам даже текли слезы.

Всего того, что он давал ей, было недостаточно.

Она ощутила, как стоявший позади нее Джо нежно вытащил из ее тела этот чертов девайс, который за один только вечер превратил ее в нимфоманку.

Ну вот! Теперь ей не хватает даже его! Что они сделали? Как им это удалось?

Кристофер потянул ее на себя, уложив на живот, стер пальцем слезы и стал шептать о том, чтобы она расслабилась, чтобы доверилась. Ей хотелось бешеного ритма, ее рвало на части от промедления и того, что она просто сидела на нем. Она поерзала бедрами, но ее тут же зафиксировал на месте Джонатан.

Кристофер просунул руку между их тел и погладил ее, даря хоть такое мимолетное, слишком нежное удовлетворение. Он что-то шептал, покрывая ее лицо поцелуями, и тогда же Джо тоже стал погружаться в нее.

На этот раз Аврора закричала.

Оба с ней. И оба в ней. Ее накрыло первым оргазмом даже раньше, чем Джо вошел в нее полностью. Но это было, как первый глоток воды при сильной жажде: все еще слишком мало в сравнении с тем, о чем просило тело.

Кристофер убрал руку с ее клитора и вернул обе на ее бедра, а после ударил первым. И когда он покинул ее, в нее толкнулся Джо.

Друг за другом, в проверенном и слаженном ритме. И она между ними, получившая, наконец, то, что хотела. В полном, двойном объеме. Сильное, пряное и порочное удовольствие, которое раньше приводило ее в ужас, теперь для нее стало воздухом, светом и теплом. Всем, в чем она нуждалась сегодня.

Она молила быстрее, еще и сильнее, чередуя их имена, выгибаясь то к одному, то к другому, за судорожными быстрыми поцелуями. Они были для нее равны, одинаковы и в то же время оставались такими же разными, как Солнце и Луна, день и ночь, соль и перец.

В какой-то миг Кристофер перехватил инициативу на себя и стал брать ее с непривычной для него яростью, а после отпустил и Джо приподнял ее за предплечья, вынуждая немного приподняться на коленях. И тогда настал черед Джо вести.

Он ударял несильно, но так чертовски глубоко, а после отпускал, позволяя Кристоферу снова вести, и это было нежнее, но все также глубоко и остро.

И то, что испытала Аврора рядом с ними этой ночью, даже не было оргазмом в привычном понимании. Это был один сплошной непрекращающийся оргазм.

Удовольствие, настигнув пик, не обрушилось, а взмыло по прямой, и на глаза сами по себе снова навернулись слезы. Кажется, это звалось катарсисом, очищением. Кульминацией. История двухлетней давности все-таки осуществилась этой ночью.

Они все-таки взяли ее вдвоем. И она стала принадлежать обоим.

Теперь по-настоящему.

После она обвила их руками и ногами, целуя то в губы, то в нос каждого по очереди. Они легли по обе стороны от нее, обняв ее каждый по-своему. Вместо опустошительной усталости Аврора ощущала необъяснимый душевный подъем.

Лежать не хотелось, и она села на колени, между ними, правда скривилась при этом, поскольку тело не готово было так быстро забыть о том, что ей только что довелось пережить.

Впрочем, и два голых мужчины в постели рядом с ней тоже не дали бы забыть об этом.

Аврора одновременно провела двумя руками по их лбам, сравнивая. Очертила брови и ровные носы. Кажется, у Кристофера была легкая горбинка, которой у Джонатана не было. Провела указательными пальцами по верхним губам обоих братьев, сравнивая между собой, как две картинки в игре «Найди различия».

Похожи. Но в то же время разные. Такие различия, как между ними, не видимы взглядом. Они глубже.

Аврора синхронно обеими руками остановилась на их сердцах, ощущая подушечками пальцев быстрое торопливое сердцебиение. Ее собственное билось так же. Почти в такт.

Оба молчали. И смотрели на нее так, словно видели только ее. Словно кто-то третий и не существовал рядом.

А существовал ли? Если они привыкли делить одну женщину на двоих, если привыкли к этому типу отношений, то, разумеется, не воспринимали другого, как соперника. Не видели смысла в ревности. Не знали собственничества.

Если она... Если она согласится на все, сказанное еще в Олд-Сайбруке, то они оба... могут принадлежать ей одной.

Эй, Санта, неужели это и есть ее подарок за то, что она всю свою жизнь была хорошей девочкой?

Не слишком ли много для нее, обычной заучки-отличницы?

Хотя... Кого она обманывает? Она уже согласилась на все. Она уже отдала себя им, целиком и безраздельно. Только что, сегодня ночью, в этой кровати.

И для нее уже нет ничего вопиющего в том, что в ее сердце хватило места для двоих.

Но это нормально для них троих, а как насчет остального мира? Тоже привыкнут? Махнут рукой и перестанут злословить? Они не в сказке, и другим людям всегда есть дело до того, как живут другие. Взять хотя бы ту же Дору.

Особенно, если другие люди живут не так, как все.

Кого она обманывает? Себя. Себя обманывает, когда думает, что в ней достаточно сил, чтобы противостоять всему миру. Миру, который убедил ее в том, что нужно неукоснительно следовать правилам.

Она вдруг убрала руки, перестав их касаться.

Джонатан нахмурился. Кристофер приподнялся, по-прежнему глядя на нее. Оба моментально почувствовали перемену в ее настроении.

— Ро?... — начал Крис, но Джо перехватил его руку, которой младший брат собирался ее обнять.

Джо не стал ее удерживать. И не позволил Кристоферу сделать то же самое.

Знал, что под их ласками и их руками она, скорей всего, сдастся, как сдалась только что. Влечение к ним было сильнее голоса разума.

Аврора вдруг остро ощутила свою наготу. Соскользнула с кровати и потянулась за одеждой, по-прежнему не говоря ни слова. Кое-как натянула платье, подхватила обувь и сумочку и вышла из спальни. Ей нужно подумать. Остаться хоть на миг одной и подумать. Готова ли она идти дальше и насколько дальше?

На часах была почти полночь, но плевать, она попросит швейцара вызвать ей такси.

Она уже нырнула в лифт, судорожно глядя на себя в зеркало, оправляя волосы, но у нее на лице было написано, что она занималась самым горячим сексом в жизни и только что буквально выпрыгнула из постели. Это невозможно исправить какой-то расческой.

Аврора выбежала из лифта к вышколенному швейцару в форме у вращающейся входной двери.

— Такси, мисс? Конечно... Эй! — зычно крикнул он какому-то мужчине, который топтался у входа. — Этот коврик частная собственность «Билдинг-Инк», шаг назад мистер, иначе я вызову полицию.