— Ну, ребята, у вас все гладко, как у меня после эпиляции, — заметила она. — Похоже, у твоего нового учителя выходит гораздо лучше, чем у меня.

Она подмигнула Уиллу, и тот смущенно улыбнулся.

— Что думаешь? — спросил Дэнни.

— Что я думаю? — отозвалась Кристаль. — Думаю, я, блин, просто впустую тратила время последние пару месяцев. Я тебе не нужна. Тебе нужен вот этот маленький танцор. — Она ласково ткнула Уилла в ребра. — Кажется, теперь нам придется делить призовые на троих. Ясен пень, я все равно заберу половину.

— Надеюсь, этого хватит, — заметил Дэнни.

— Можешь отдать мне больше, если хочешь, — пожала плечами Кристаль.

Дэнни закатил глаза.

— Я имел в виду выступление, — сказал он. — Хватит ли этого, чтобы убедить судей?

— Если нет, то я просто не представляю, что им еще нужно, — откликнулась Кристаль. — Хотя…

Она не договорила, вдруг глубоко задумавшись.

— Хотя что? — посмотрел на нее Дэнни.

Кристаль прикусила нижнюю губу и уставилась куда-то в пространство.

— Где эти диваны? — спросила она.

— Какие? — удивился Дэнни.

— Те диваны, которые Фэнни выкинула, — где они?

— В переулке напротив клуба, а что?

— Увидишь, — бросила она, направляясь к двери. — За мной. У меня есть гениальная идея.

Впервые увидев, где ему выступать, Дэнни испытал легкое разочарование. Весь последний месяц он представлял нечто вроде концерта U2: огромные телеэкраны и динамики размером с небольшую квартиру; но когда он пришел в Гайд-парк за день до соревнования посмотреть, что его ждет, сцена подходила скорее для кукольного спектакля, чем для батла уличных артистов, который так активно рекламировал флаер, уже несколько недель лежавший в бумажнике Дэнни. Главной трудностью будет не соревноваться с другими, а удержаться во время танца на до смешного крохотной сцене, которую сейчас собирали рабочие. Но не только сцена была не готова. Во всяком случае Дэнни очень надеялся, что они еще будут собирать все остальное, иначе у зрителей тоже начнутся собственные соревнования: например, как и где привести себя в порядок, если поблизости нет туалетов; или как увидеть сцену, если не установлен свет; или как вообще найти нужное место, если там нет никаких плакатов, постеров или афиш.

Может быть, он как-то умудрился пропустить конкурс и сцену вовсе не собирают, а, наоборот, разбирают? Дэнни вытащил флаер, чтобы проверить дату. Убедившись, что конкурс завтра, он свернул бумажку и нахмурился, заметив рабочих за очередным перекуром.

Но тем же вечером его разочарование улетучилось. Размер сцены не имел значения. Дэнни с радостью выступил бы хоть на парковке супермаркета, лишь бы за победу платили десять штук. К тому же ему, конечно, нравилось представлять, как он с блеском танцует перед ревущим хором из тысяч восхищенных поклонников, но он понимал: раз даже перед Уиллом и Кристаль он чувствовал себя неуверенно, то что уж говорить о толпе незнакомых людей. Чем меньше сцена, тем меньше зрителей, а чем меньше зрителей — тем меньше причин для беспокойства; стало быть, вместо этого он сможет переживать о чем-нибудь другом, например, о том, как плохо все сложится, если он проиграет; или о сыпи на внутренней стороне бедра, не проходившей, сколько бы талька он ни сыпал; или о гениальной идее Кристаль, которая, возможно, не так уж и хороша, но до конкурса остался всего день, ее план уже стал неотъемлемой частью номера, и было поздно что-либо менять. В любом случае, напомнил себе Дэнни, если что-нибудь пойдет не так, не очень много людей увидит, как он облажается. Эта мысль его утешала ровно до тех пор, как они с Кристаль и Уиллом приехали в Гайд-парк на следующий вечер и обнаружили тысячи людей, собравшихся вокруг огромной и куда более устрашающей сцены, чем та, что Дэнни видел сутки назад.

— Ты, кажется, говорил, она крошечная? — кивнула Кристаль в сторону гигантской прямоугольной платформы, возвышавшейся над толпой.

— Так и было! — Дэнни разглядывал огромные прожекторы, зловеще нависавшие над сценой.

— Офигенно! — воскликнул Уилл; его глаза мерцали в лучах стробоскопов и галогеновых ламп, выхватывавших то балки, то опоры.

Дэнни был вынужден согласиться. Выглядело и в самом деле потрясающе, почти до жути. Он даже подумал, не проходит ли здесь параллельно какое-то другое мероприятие, ради которого поставили палатки с пивом и пригнали фургоны с едой. Приехали даже несколько съемочных групп: они вели репортажи, пока несколько развеселившихся гуляк корчили рожи и показывали неприличные жесты за спинами корреспондентов. Только подойдя к сцене и увидев растянутый перед ней огромный баннер «Батл уличных артистов», Дэнни осознал, ощутив гордость и еще больше испугавшись: он пришел туда, куда надо.

— Сюда! — закричала Кристаль, указывая на огромную покрытую тентом площадку, окруженную забором. Вход охраняли несколько амбалов, выглядевших так, словно они беглые преступники, убившие настоящих охранников и нацепившие форму, чтобы их не поймали и не отправили обратно в тюрьму.

— Удостоверение, — буркнул один «охранник», казалось, целиком состоявший из мускулов. У его бицепсов были бицепсы. У его трицепсов были трицепсы. Даже его голова походила на гору мышц.

Дэнни протянул ему лицензию уличного артиста.

— Имя? — спросил тот, переворачивая карточку.

Дэнни нахмурился.

— Тут написано, — он постучал по лицензии пальцем.

— Сценическое имя, — устало пояснил охранник. — Название вашего номера.

— Моего номера? — Дэнни взглянул на Кристаль. Та пожала плечами. — Бог знает что.

— Звиняй, нельзя, — отозвался охранник.

— Простите?

— Это нельзя.

— Что нельзя? — спросил Дэнни.

— «Бог знает что».

— Не понимаю.

— Нельзя брать «Бог знает что», — объяснил охранник, изучая планшет с бумагами, который держал в руке.

— Нельзя брать бог знает что?

— Именно это я и сказал.

— То есть вы не знаете, что нельзя брать?

— А?

— Если мне нельзя брать бог знает, что, значит, вы не знаете, что мне вообще можно взять?

Охранник уставился на Дэнни так, словно он кроссворд на задней стороне упаковки хлопьев.

— Что ты несешь? — спросил он.

— Я?! Что вы несете! — отозвался Дэнни, не подозревая, что за ним уже собиралась небольшая очередь.

— Боже всемогущий, — вздохнул охранник. Бицепсы у него на бицепсах задергались. — Слушай меня очень внимательно, дважды повторять не буду. Нельзя назвать шоу «Бог знает что»! У нас уже есть религиозная рок-группа с таким названием, ясно? Так что придумай другое!