Но если на протяжении моего детства все на свете напоминало мне о сиськах, в последнюю неделю меня преследовал образ Эмери. Реклама с изображением ярко-красной помады в аэропорту. Ярко-красные губы Эмери, сомкнувшиеся вокруг моего члена. Предупреждение стюардессы о том, что наши планы могут быть нарушены из-за задержки вылета в связи с погодными условиями. А каковы планы Эмери на сегодняшний вечер? Неужели она сидит на диване и милуется с этим слюнтяем? Сынишка рисует жирафа. Если бы я рисовал жирафа, то обязательно пририсовал бы ему сиськи… такие потрясающие, как у Эмери. С недавнего времени все мысли в моей голове шли лишь в одном направлении.

Я одним глотком прикончил напиток и извлек из кармана телефон.

После этого я с нетерпением ждал только одного, когда зажужжит телефон, чтобы сообщить мне, что пришел ответ от Эмери. Но ждал я напрасно.

* * *

Похоже, я превращаюсь в подкаблучника. Уже в третий раз за сегодняшнее утро я проверил телефон на наличие сообщений. По-прежнему, ни ответа, ни привета. А ведь прошло уже двенадцать часов.

Приготовив блинчики с шоколадной крошкой, в которых этой самой крошки было больше, чем теста, я спросил Бека, чем он хотел бы заняться. Ответ его всегда был неизменен: пойти на каток. Мальчишка был просто помешан на хоккее. Поэтому я закутал маленького монстра в три слоя теплой одежды, связал шнурки каждой пары коньков вместе, перекинул их через плечо, и мы отправились на каток.

Мы спустились в вестибюль на первом этаже, и я сказал Беку, что мне надо на минуточку заскочить в офис. Так и не получив никаких вестей от Эмери, я начал думать, что, может быть, пора уже начинать волноваться, а не злиться из-за надуманных подозрений.

В офисе раздавались приглушенные звуки музыки. Это была какая-то инструментальная композиция, и сердце мое заколотилось при мысли о том, что Эмери, вероятно, находится совсем рядом. Я так и не понял, было ли это волнение или злость, лишь слышал шум крови в ушах, когда направился к ее кабинету.

Дверь была полуоткрыта, но Эмери, видимо, не слышала, как я подошел, поэтому я постучал, не желая напугать ее. Что ж, похоже, мне это не удалось, потому что она в мгновение ока запрыгнула на стул.

Повинуясь инстинкту, я поднял руки над головой в знак капитуляции. Как и в тот раз.

– Это я.

– Ты напугал меня до усрачки!

При этих словах из-за моих ног высунулась голова Бека, который стоял за мной.

Эмери зажала ладошкой рот.

– О господи. Извините. Я очень грубо выразилась.

Бек ответил за меня:

– А мой папа еще хуже выражается.

Я улыбнулся и взъерошил его волосы, но взял на заметку, что надо бы потом пожурить его за то, что выбалтывает мои секреты.

Эмери слезла со стула, подошла к нам и наклонилась, протягивая руку:

– А ты, наверное, Бек.

– Бекетт Арчер Джэггер.

У Эмери слегка дернулись губы, и она подняла на меня взгляд. Я пожал плечами.

– Что ж, приятно с тобой познакомиться, Бекетт Арчер Джэггер. А меня зовут Эмери Роуз.

– Роуз – это второе имя или фамилия?

Эмери рассмеялась. Ведь точно такой же вопрос задал ей и я, когда мы встретились в первый раз.

– Это фамилия. У меня нет второго имени.

Бекетт задумался, поэтому я поспешил вклиниться в разговор.

– Я не хотел тебя напугать. Мы с Беком собрались на каток. Я просто волновался, потому что ты не ответила на мое последнее сообщение, – я многозначительно посмотрел Эмери в глаза.

Она развернулась и пошла к письменному столу, взяла мобильный телефон, который оказался разбитым, и покачала им, зажав между большим и указательным пальцем.

– Уронила телефон прошлым вечером. Только что купила новый и вот теперь пытаюсь разобраться, каким образом можно перенести мои контакты из облачного сервиса. Не помню ни одного из телефонов клиентов.

Я облегченно вздохнул. Она вовсе и не думала меня динамить. И только тут я понял, что это действительно не давало мне покоя. Может, даже в большей степени, чем следовало бы.

Обычно, если я проявлял интерес к женщине, а она не отвечала взаимностью… я легко менял ее на другую. Ведь на ней свет клином не сошелся, правда? И лишь в случае с Эмери я не только переживал, что не получил от нее ответа, но даже сама мысль о том, чтобы порыться в телефонной книжке и найти телефон какого-либо другого подходящего объекта не приходила мне в голову.

– Хочешь, я тебе с этим помогу? Я каждый месяц по телефону разбиваю.

Она посмотрела на коньки, висевшие на моем плече.

– Не хочу вас, ребята, задерживать, ведь вы идете развлекаться.

– А Бек не возражает. Правда, приятель?

Все-таки у моего сына очень покладистый характер. Он пожал плечами:

– Не возражаю. Можно я порисую за твоим столом, пап?

– Конечно. Карандаши в нижнем правом ящике.

Бек со всех ног понесся в мой кабинет. Он очень любил сидеть за моим письменным столом и рисовать и мог заниматься этим часами.

Я обошел письменный стол Эмери и встал рядом с ней.

– Он просто прелесть, – сказала она.

– Спасибо. Бек хороший мальчик. – Я выдвинул ее кресло. – Присаживайся. Я покажу тебе, как загружать контакты в новый телефон.

Конечно, я мог просто сесть рядом и проделать все это за пару секунд, но предпочел выжать из этой ситуации все, что только возможно. Я наклонился над ее плечом, зажав ее между столом и своим телом, и намеренно заговорил тихим голосом, так, чтобы мое дыхание щекотало ей шею.

– Так, нажимаешь на эту папку, – я накрыл ладонью ее руку, лежащую на мыши, и кликнул на нее. – А потом идешь сюда. Потом в выпадающем меню нажимаешь «восстановить».

Заметив, что ее кожа покрылась мурашками, я наклонил голову еще ближе и прошептал ей на ухо:

– Ты замерзла?

– Нет. Со мной все в порядке.

Я улыбнулся про себя, прошелся еще по нескольким всплывающим окнам. После этого экран ее нового телефона, уже подключенного к ноутбуку, загорелся и начал скачивать информацию из облака.

– Круто. А я целый час не могла с этим разобраться.

– А как ты умудрилась его разбить?

– Я тебе расскажу, если пообещаешь не смеяться.

– Ну, хотя бы подкалывать тебя я все-таки могу?

– Нет. Это тоже запрещено.

Я выпрямился.

– Ну а тогда какой мне кайф слушать эту историю?

Эмери рассмеялась.

– Кстати, как прошла поездка в Атланту, наглец?