– Это когда вы с Эдди устроили те гонки на тракторах и один из них в конце концов въехал носом в садик Уилларда Блейра? Или это было в тот раз, когда вы угнали кабриолет у жены мэра для гонки за лидером?

– Мы непременно должны застрять на этом? – В голосе Саймона звучало уныние.

– Извини, – сказала Эллен, пряча улыбку, и перевернула страницу.

Главный приз с выставки художественного творчества учащихся. Рисунки углем. Рисунки пером. Саймон в год окончания школы. Эллен смотрела на фото, и сердце ее переполняли знакомые чувства. Точно такая же фотокарточка была запрятана глубоко в ее бумажнике, обтрепанная по углам – так часто она ее вынимала и рассматривала.

Внезапно страницы стали пустыми.

Эллен захлопнула альбом.

– Гас так гордился тобой. За это я готова пересмотреть свое отношение к нему в лучшую сторону. Теперь я могла бы простить его, почти полностью.

– Я полагаю, он надеялся, что когда-нибудь я найду все это, – сказал Саймон. – Своего рода завуалированные извинения. Он был такой плут, этот Гас. Любил говорить околичностями. Ему это было присуще – оставлять лазейку, чтобы увильнуть от прямого разговора.

Эллен положила ладонь Саймону на руку. Он посмотрел на ее пальцы.

– Этого должно быть достаточно.

Чтобы не расчувствоваться, она тотчас отвела глаза. Взгляд ее упал на папки с подшивками.

– А что в тех? – спросила она.

– Мои снимки из газет и журналов, – сказал Саймон. – Он их собирал тоже.

Эллен раскрыла подшивку с архивом. Саймон, подойдя сзади, смотрел поверх ее плеча.

– Это лагерь палестинских беженцев, – пояснил он. Искусная съемка без прикрас показывала суровую картину человеческих страданий. Великолепно выполненные фотографии внушали страх своей неприкрашенной правдой. Эллен медленно просмотрела подшивку и открыла другую. Саймон снова заглянул через плечо.

– Может, тебе лучше не смотреть эту подборку, – сказал он неуверенно. – Это афганская война. Здесь есть… гм… некоторые страшные вещи.

Она неторопливо листала вырезки. Мороз прошел по коже, когда она увидела, что любимый ею человек так близко соприкасался с жестокостью и смертью. Она оглянулась через плечо и, посмотрев ему в лицо, мягко сказала:

– Ты не должен опекать меня до такой степени. Твои фотографии просто поразительны.

– Статистика, – сказал Саймон, явно испытывая неловкость. – Закон больших чисел. Я израсходовал сотни кадров, чтобы запечатлеть это на пленке.

– Не преуменьшай свои заслуги, – сказала Эллен. И не говори, что это было не ахти какое сложное дело. Поразительное есть поразительное, и не важно, как ты этого добился.

Саймон пристально посмотрел ей в глаза.

– Спасибо, – сказал он.

Ее взгляд упал на пыльную, неправильной формы крылатую фигурку на столе, возле ящика с фотоаппаратами. Предмет был сделан из необожженной глины, и на одном конце из него выглядывал грязный шнур.

– А это что? – Эллен подобрала фигурку. Саймон забрал ее и смущенно вертел в руках.

– Это подарок, который я сделал для своей матери. Мы как раз посмотрели научно-популярный фильм о почтовых голубях, и я все недоумевал, как им удается всегда находить дорогу домой. Я воображал что-то наподобие невидимой нити, которая тянет их в родные места. Моя мать часто разъезжала по разным галереям, где продавались ее скульптуры. Поэтому я решил вылепить для нее этого голубя и пропустил внутри шнурок, чтобы она всегда находила путь домой, ко мне.

– Теперь я вижу, – сказала Эллен, разглядывая маленькую птицу. – На этом конце – голова с острым клювом, а там хвост. Сколько тебе тогда было лет?

– Восемь. Но я так и не отдал ей свой подарок. В тот день пришли какие-то люди, чтобы сказать мне о пожаре.

Осторожно положив птицу на стол, Эллен отвернулась к окну, чтобы не заплакать. Она стояла так до тех пор, пока не посчитала, что может надеяться на себя.

Когда она снова повернулась, Саймон положил своего голубя ей в руки. Жест выглядел почти церемониальным.

– Это тебе.

– Но я всегда без малейших трудностей нахожу дорогу домой, – сказала Эллен, баюкая в ладонях кособокую птицу. – Я почти никогда не сбиваюсь с пути.

– Ты – мой родной дом, Эл, – сказал Саймон. – Единственное мое пристанище.

Она протянула к нему руку и вздохнула, протяжно всхлипнув. Саймон закрыл глаза, когда она притронулась к его щеке. Он положил сверху свою руку и потом поцеловал Эллен в ладонь. Тепло его мягких губ вызвало в ней дрожь.

– Прости, что я не проявил большего гостеприимства, когда ты постучала, – сказал он. – Я скверно себя чувствовал.

Эллен отложила глиняную птицу и протянула к нему руки.

Саймон не колебался. Он схватил ее в объятия и стиснул так сильно, что выдавил из легких весь воздух. Но ее это нисколько не беспокоило, потому что она не нуждалась в воздухе. У нее был он, Саймон. По крайней мере в эти сладкие мгновения он принадлежал ей. Она зарылась носом в его волосы. От него пахло пылью и потом.

Он резко освободился.

– Извини, Эл. Я весь грязный и вонючий. И не должен…

– Не беспокойся, – сказала она. – Обними меня снова. Мне этого хочется.

Саймон вытер лоб рукавом и виновато улыбнулся, показывая ей оставшиеся на материи песчаные полоски.

– Я уже собрался идти к водопаду с мылом и свежей одеждой, а потом искать тебя. Думал упасть на колени и целовать тебя до тех пор, пока ты не простишь меня.

– Простить тебя? За что? Ты не лгал мне. И ничего не обещал.

– О, прекрати, – заворчал Саймон. – Говоря подобные вещи, ты только усугубляешь ситуацию. Ты заслуживаешь прекрасного принца, а я не он.

– Зачем мне какой-то принц? – сказала Эллен. – Какая скучища! Мне совсем не нужны эти дурацкие древности. Я хочу моего мятущегося Саймона. Сумбурного и неприрученного.

Он нехотя улыбнулся, растягивая уголки своего мрачного рта, как бы взвешивая ее слова.

– Мне нравится, когда ты так упорствуешь. Но я предпочел бы, чтобы от меня пахло хорошо, когда я трогаю тебя. Не хочешь пойти со мной к водопаду?

Все возможности чувственного наслаждения прокрутились в ее уме с головокружительной быстротой. Саймон обнаженный, мокрый и смеющийся под водопадом!

– Ох, Саймон…

Он все прочел в ее глазах. Его улыбка невольно переросла в довольный оскал.

– Ну как?

– Хорошо, – согласилась Эллен. – Мы можем взять мой пикап. Я пойду принесу несколько полотенец. И захвачу купальник. Я вернусь через минуту.