сел в знакомый «фольксваген».

Водитель вежливо улыбался, но на вопросы не отвечал. Алексей сначала пытался строить догадки, однако в итоге плюнул на это дело — ввиду явной бесперспективности, как сказали бы бюрократы. Откинулся на сиденье и стал разглядывать знакомо-незнакомый пейзаж.

Облаков сегодня прибавилось. Они приглушали солнечный свет, скрадывая краски. Зелёные склоны Змейки чуть потускнели, как будто гора отодвинулась от дороги ещё на несколько километров.

Машин перед институтом стояло меньше, чем накануне. В здании же было почти безлюдно — никто не встретился Алексею по пути на третий этаж, лишь кивнул дежурный, сидевший в вестибюле за стойкой.

Валентин стоял у окна в своём кабинете, засунув руки в карманы, и смотрел на привокзальную площадь. Обернувшись на стук, сказал:

— Благодарю, что быстро приехали. Вопрос действительно срочный.

— Слушаю.

— Несколько минут, впрочем, ещё есть, поэтому введу вас в курс дела. Мы очень внимательно изучили ваши отчёты. И обнаружили параллели с некоторыми делами в наших архивах. Поэтому с достаточной вероятностью можем судить о том, что происходит на вашей ветке вокруг вокзала. В данном случае важно, чтобы вы тоже поняли суть.

Жестом пригласив сесть, хозяин кабинета продолжил:

— Итак, для вас вся эта история началась с того, что вам поручили отыскать в прошлом некоего Вадима. Позднее вы с Анной предположили, что он — ключевая фигура большой интриги.

— Мы разве ошиблись?

— Нет, догадка верна. Как вы убедились, этот Вадим — достаточно деятельная натура. О переменах в своей судьбе он задумался летом девяносто восьмого, незадолго до августовского дефолта. То есть в период очередной исторической турбулентности. В такие времена — выше риск угодить в воздушную яму, образно говоря. Вот он и угодил. Провалился во времени.

— А дефолт, получается, произошёл не из-за него? У нас мелькала такая версия.

— Нет, конечно. Дефолт — это просто фактор, ускоривший провал в прошлое.

— Ладно, с этим понятно. Нас с Аней больше интересовало другое — что Вадик изобретал у себя в сарае?

— Тут мы подходим к главному. Но предостерегу — не следует рассуждать слишком прямолинейно. Да, по вашим словам, Вадим интересовался как техническими новинками, так и старой электроникой. Хотя вряд ли он из неё собрал бы что-то по-настоящему прорывное. Давайте, однако, вспомним, что у него с собой была дорожная сумка — он ведь собирался в Москву, не подозревая, что окажется в прошлом. Нам неизвестно, что именно он вёз. Но мог среди вещей оказаться, к примеру, сотовый телефон?

Алексей задумался:

— В девяносто восьмом мобильники уже были, конечно, но… Короче, для большинства населения это была экзотика. По крайней мере, в провинции. Люди с деньгами пользовались, а так… С другой стороны, Вадим разбирался в таком железе — мог где-то достать подержанный, по дешёвке. Ну, мне так кажется. Так что да, вполне допускаю…

— Мы тоже так рассудили. И вот теперь ситуация предстаёт в ином свете. В семидесятых появляется человек, который, во-первых, знает тогдашнюю элементную базу, а во-вторых, имеет при себе телекоммуникационные компоненты из девяностых. Опять-таки — не будем гадать, был ли у него шанс собрать что-то в одиночку с такими вводными. Но наверняка он думал на эту тему, прикидывал свои шансы. Может, даже начал в сарае эксперименты. Тем более что деньги у него завелись после встречи с вами. А письмо от миллиардера из будущего могло дать ему подсказку. В совокупности — комбинация уникальных, фантастических факторов. Она не могла не вызвать серьёзный всплеск в информационном поле. И вот на этот всплеск, очевидно, и пришёл «призрак».

— Как-то нехорошо звучит, — сказал Алексей.

— Вы правы. Наши разведчики уже сталкивались с коллегами «призрака» — при других обстоятельствах, безотносительно «саммита четырёх». И взаимопонимания не достигли. Вы с Анной сами видели тот мир «за путями», где вас допрашивали дружинники…

— Да уж.

— Руководство той ветки негативно относится к нашему варианту социализма. Мы для них — оппортунисты, почти предатели, поскольку отходим от догм марксизма, сотрудничаем с капстранами и вообще. Но «призраки» уступают нам по техническому развитию — во всяком случае, в том, что касается перемещения между ветками. Они не могут самостоятельно перейти из своего мира в осевой, и уж тем более — в наш. Для этого им требуются тропинки, протоптанные кем-то другим.

Валентин умолк, бесстрастно глядя на Алексея, и тот с некоторой задержкой сообразил, о чём речь:

— Мы с Аней нечаянно сунулись к ним, протоптали для них тропинку, и «призрак» её использовал? Когда прошмыгнул за нами из-за путей?

— Всё верно.

— Вот блин… Но мы же не знали! Мы вообще туда не хотели!

— Я ни в чём вас не обвиняю, — ровно произнёс Валентин.

— Секунду, дайте подумать… Значит, я привёз Вадиму письмо с деньгами, усилил всплеск, который привлёк внимание «призрака»… А Аня просто хотела попасть домой, но заблудилась, и мы в итоге притащили с ней «призрака» на хвосте… Если так рассуждать, то всё из-за нас…

Валентин поморщился чуть заметно:

— Прекратите паниковать. Ничего уже не изменишь. Кроме того, процесс тут более сложный, без явных причин и следствий. Существует некий закольцованный феномен во времени. Колёсики в многомерном историческом механизме, если угодно. Анна и вы — зубцы на этих колёсиках, которые зацепились друг за друга на несколько мгновений.

— Закольцованный… — повторил Алексей. — Мы с Аней рассуждали про кольца, когда искали подсказки…

— Интуитивное восприятие, видимо. Сейчас это уже неважно.

— Действительно…

У Алексея запиликал мобильник, высветился номер.

— Аня звонит. Я быстро отвечу.

Он поднёс трубку к уху, но голос Анны терялся в хрипе помех. А через несколько секунд связь и вовсе оборвалась.

— Помехи вокруг вас нарастают, — подтвердил Валентин. — И ваше восприятие реагирует соответствующим образом. Посмотрите, например, за окно. Замечаете что-нибудь необычное?

Алексей пригляделся к зданию вокзала напротив:

— Кажется, да. Немного выцвели краски… Сегодня уже заметил, когда на машине ехали, но подумал, что просто облачность виновата. А теперь вижу — нет, тут та же фигня, что и в моей реальности… Это ведь как-то связано с тем, что изобретал Вадик? И с копошением «призрака»? Вы ведь знаете, только не говорите…

— Почему же — не говорю? Мы к этому как раз подошли. Собственно, вы и сами собрали уже достаточно фактов — осталось только их сопоставить и сделать вывод. Вы, например, рассказывали, какие ассоциации у вас вызывает это выцветание красок.

— Ну да. Мне это напомнило заезженное пиратское видео, Ане — архивную киноплёнку.

— Вот именно. Теперь вспомните, чем увлёкся Вадим перед провалом в семидесятые. Если судить по файлам в его компьютере.

— Компрессия данных вроде.