посмотрела на Луку (не заметил в её взгляде неприязни — только удивление и любопытство), потом снова на меня.

Скривила забавную рожицу и снова сжала рукой ноздри.

— Как же от вас воняет! — сказала она.

* * *

По словам Луки она пробыла в комнате королевы почти двое суток. Говоря мне об этом, штос-офицерша смущённо опустила глаза (должно быть, те два дня в Мужской башне девчонки не скучали). Призналась, что Каталиния Восемнадцатая оказалась точно такой, какой Лукория её себе и представляла; и даже лучше.

«Доброй, умной, нежной, ласковой, весёлой…». Я испугался, что хвалебным эпитетам королевы не будет конца. Катя и Лука успели поговорить обо всём на свете, в том числе и обо мне — после этого признания щёки штос-офицерши налились краской, белая линия шрама под её правым глазом стала ярче.

— Я видела у неё в комнате твой цветок, — сказала льера иль Гише. — Рассказала ей, что ты мне когда-то подарил такой же. Каталиния расспрашивала меня о тебе. О том, где ты сейчас, чем занимаешься, как мы с тобой познакомились, и… какие у меня на тебя планы. Мне кажется, Кир… ей ты тоже очень нравишься. Королеве сейчас одиноко.

Лука заглянула мне в глаза. Не заметил в её взгляде и намёка на ревность. Льера иль Гише куталась в мой кафтан (тот ей был скорее мал, чем велик), от её влажных волос пахло ванилью.

— Мы вернёмся к разговору о Каталинии Восемнадцатой, — пообещал я, — но позже.

Поинтересовался, как Лукорию сумели вывести из комнаты королевы.

Оказалось, что женщин попросту усыпили. Лука подозревала, что им подсыпали в еду сонный порошок. Потому что сразу после ужина их потянуло в сон. Что странно — они в тот день проснулись ближе к полудню. Открыла глаза Лука лишь под утро, уже в окружении стражниц.

— Но я знала, что ты за мной придёшь, — сказала льера иль Гише.

Прижала руку к своей груди.

— Чувствовала, что ты меня не бросишь, — сказала она, — не позволишь меня убить. Я тебя ждала, Кир. И мне кажется… Каталиния тебя тоже ждёт.

Нарочно оставил её слова без ответа.

— Не интересовался, как женятся в Кординии, а как в Ягваре, — сказал я. — Не представляю, есть ли отличия в ритуалах. Обязательно разберусь в этом, но позже. Сейчас я хотел бы прояснить другое. Уверен, льера Лукория, что тебе необходимо узнать меня лучше. Чтобы потом… некоторые мои черты характера и особенности поведения не стали для тебя шокирующей неожиданностью. Поэтому хочу пригласить тебя на прогулку — опасную.

— Хорошо.

Она не спросила, куда я её зову.

Лишь уточнила:

— Мы жеж снова пойдём сквозь стену?

— Конечно, — сказал я. — Так быстрее.

Лука вздохнула, поморщила нос.

— Никак не привыкну к этим вашим колдовским штучкам, — сказала она. — Уже дважды ходила с тобой через темноту, но при мысли о новом походе трясусь, как новобранец перед первым боем. Бррр… Мы будем с кем-то сражаться?

— Не думаю. Сомневаюсь, что дело дойдёт до драки.

Я положил руку Луке на бедро.

Льера иль Гише не сбросила её. Но её щёки вновь налились румянцем.

— Но нам точно придётся носить тяжести, — сказал я.

Штос-офицерша повела плечами. Кафтан на ней затрещал по швам.

— Это меня не пугает, — сказала Лукория.

Я улыбнулся.

Сказал:

— Знал, что смогу на тебя рассчитывать. Отправимся на закате. После ужина. Подробности сообщу позже. Ну а пока отдыхай. Мне нужно ненадолго уйти.

— Зачем? — спросила Лука.

— Чтобы купить верёвку.

* * *

В поисках верёвки мне не пришлось долго кружить по городу: помогла подсказка льеры Рииккарды. В лавке неподалёку от борделя отыскал именно то, что хотел: пропитанный алхимией тонкий шнур. Продавец заверила, что шнур не боится ни огня, ни морской соли, может выдержать вес пятерых человек, а его длины хватит, чтобы взобраться по нему на Мужскую башню.

Взбираться на башню и вызволять из заточения Каталинию Восемнадцатую я пока не собирался, сколько бы ни намекала на это льера иль Гише. Во всяком случае, точно не сегодня вечером. Да и не понравилась мне идея лезть на башню по верёвке. Уж лучше забраться по стене при помощи «кошачьих лап». А то и вовсе: усыпить стражу, подняться по ступеням, как делал это раньше.

Возвращался в «Дом ласки и удовольствий» — представлял глаза Каталинии Восемнадцатой. Оживил в памяти её улыбку, серьёзный взгляд. Вспоминал, о чём нашёптывала мне королева в ту ночь, что я провёл в её комнате, доставив письмо льеры Лукории. И невольно сравнивал её с Лукой. Насколько же сильно они различались! Могучая воительница и хрупкая правительница.

Мне нравилась и та, и другая.

Вот только сейчас нужна лишь одна из них — физически более сильная.

* * *

Луку я нашёл в компании Васелеиды и Мышки. Все трое сидели за столом в общем зале с опухшими от слёз глазами. Только взглянув на них, понял: рассказывать льере иль Гише о том, что произошло в Кординии, мне не придётся. Это уже сделала за меня Мышка. Выслушал от штос-офицерши слова соболезнования, выдержал её крепкие объятия.

Поправил на плече моток верёвки.

Сказал:

— Пора.

Отдал распоряжения Васе и Мышке. Велел дожидаться нас в борделе. Пообещал, что на острове не задержусь — но и ждать меня сегодня или завтра утром не стоит. Слуга рода Силаевых и боярышня Алаина выслушали меня с серьёзными лицами. Васелеида кивнула; мелкая кинулась меня обнимать.

— Братик, но ведь ты же вернёшься? — спросила Мышка.

Подняла на меня глаза.

Вот так же она на меня смотрела, когда я уезжал в Ягвару.

Погладил её по голове.

— Конечно, — сказал я. — Даже не сомневайся.

Глава 64

Шагнул в столовую Мужской крепости. Лука вошла вслед за мной. Одна её рука сжимала мои пальцы, другая вслепую шарила, пытаясь отыскать меч. Брать с собой оружие я не стал — давно уже предпочитал железу магию. Льере Лукории клинок тоже не выдал: она мне здесь нужна не для сражений. Лишь повесил на Луку защиту — «алмазную броню» — отчего лицо льеры приобрело характерную синеву; бросил ей в карман семурит: к камню и запитал плетение «брони».

Видел, что льера иль Гише захотела о чём-то спросить, но промолчала, следуя моим инструкциям. «Отвод глаз»