– Это смешно, – фыркнул я. – Присяжные никогда на это не купятся. По-вашему, можно сказать им: «Я убил четырнадцатилетнего мальчика, но хочу, чтобы меня все равно отпустили»? Даже не думайте. Этого не будет.

– Энди, у нас может не остаться другого выбора. Если.

– Чушь собачья, – заявил я доктору Фогель. – Вы собираетесь взять у меня образец ДНК? Я в жизни своей мухи не обидел.

Доктор кивнула. Лицо ее оставалось бесстрастным. Идеальный психиатр, она сидела молча, позволяя словам разбиваться о нее, как волны разбиваются о волнорез, потому что это был единственный способ заставить меня продолжать говорить. Она откуда-то узнала, что, если интервьюер хранит молчание, интервьюируемый неминуемо поспешит заполнить тишину.

– Никогда в жизни никого не обидел. Я крайне редко выхожу из себя. Это просто не в моем характере. Даже в футбол не играл. Мама не разрешала мне. Она знала, что мне это не понравится. Она это знала. В нашем доме никогда не было никакого насилия. Знаете, чем я занимался в детстве? Играл на кларнете! Пока все мои друзья играли в футбол, я играл на кларнете!

Лори накрыла мою ладонь своей, чтобы погасить мое растущее возбуждение. Подобные жесты между нами в последнее время стали редкостью, и это меня тронуло и подействовало успокаивающе.

– Энди, я знаю, что вы очень много во все это вложили, – сказала доктор Фогель. – В свою личность, в свою репутацию, в того человека, которым вы стали, которым вы себя сделали. Мы говорили об этом, и я прекрасно вас понимаю. Но это же именно то, о чем идет речь. Мы – не просто сумма наших генов. Мы все – сумма множества факторов: генов и среды, природы и воспитания. Тот факт, что вы тот, кто вы есть, лучший известный мне пример силы свободной воли, личности. Что бы ни было закодировано в наших генах, это еще не определяет, кто вы такой. Человеческое поведение – штука намного более сложная. Одна и та же генетическая последовательность у одной личности в одних условиях может дать один результат, а у другой личности в иных условиях – совершенно противоположный. Тут мы с вами говорим о предрасположенности. Но предрасположенность не равна предопределенности. Мы намного больше, нежели только наша ДНК. Ошибка, которую люди склонны делать, когда речь идет о новых науках, таких как психогенетика, – это излишний детерминизм. Мы это уже обсуждали. Речь ведь вовсе не о генах, которые кодируют голубые глаза. Человеческое поведение определяется неизмеримо большим количеством факторов, чем простые физические черты.

– Все это очень мило, и тем не менее вы по-прежнему хотите засунуть ватную палочку мне в рот. А что, если я не хочу знать, что у меня в ДНК? А что, если мне не понравится то, на что я запрограммирован?

– Энди, как бы тяжело вам ни было, сейчас мы не о вас говорим. Речь идет о Джейкобе. На что вы готовы пойти ради него? Что вы сделаете, чтобы защитить вашего сына?

– Это нечестный прием.

– Как уж есть. Не я привела вас сюда.

– Нет, не вы. Джонатан. И это ему следовало бы рассказывать мне все эти вещи, а не вам.

– Возможно, он не хочет спорить с вами по этому поводу. Он даже не знает, пригодится это на суде или нет. Он просто хочет иметь эту карту в своем кармане на всякий случай. Кроме того, Джонатан, возможно, полагает, что ему вы бы отказали.

– Он прав. Именно поэтому ему стоило бы вести этот разговор лично.

– Джонатан всего лишь делает свою работу. Кто-кто, а уж вы-то должны бы это понимать.

– Его работа – делать то, чего хочет клиент.

– Его работа – выигрывать, а не щадить чьи-то чувства. К тому же его клиент не вы, а Джейкоб. Единственное, что во всем этом деле имеет значение, – это мальчик. Ради этого мы все здесь и собрались – чтобы помочь ему.

– Значит, Джонатан намерен заявить на суде, что у Джейкоба есть ген убийцы?

– Если до этого дойдет, если у нас не будет другого выхода, да, возможно, нам придется заявить, что Джейкоб является носителем определенной генетической мутации, которая повышает вероятность агрессивного или асоциального поведения.

– С точки зрения обычного человека, все эти оговорки и тонкости – тарабарская грамота. Газеты назовут это геном убийцы. Они напишут, что мы – прирожденные убийцы. Вся наша семья.

– Все, что мы в состоянии сделать, – это изложить им правду. Если они захотят извратить ее, сделать из нее сенсацию, как мы можем этому противостоять?

– Ладно, допустим, я пойду на это, я позволю вам взять у меня этот ваш образец ДНК. Расскажите мне, что именно вы собираетесь искать.

– Вы разбираетесь в биологии?

– Исключительно в объеме школьного курса.

– И насколько хорошо вы успевали по биологии в старших классах?

– С кларнетом дела у меня обстояли лучше.

– Ладно, тогда вкратце. Если не забывать о том, что причины человеческого поведения бесконечно сложны и не существует никакого простого генетического триггера для того или иного поведения, мы всегда говорим о сочетании влияния генетики и среды; к тому же «преступное поведение» не является научным термином, это термин юридический, и определенные виды поведения, которые будут считаться преступными в одних обстоятельствах, могут не быть преступными в других, например в условиях военных действий…

– Ясно, ясно, я понял. Это очень сложно. Давайте на пальцах, для дураков. Расскажите мне, что вы собираетесь искать в моей слюне?

Она улыбнулась, смягчаясь:

– Ладно. Существуют две специфические вариации генетического кода, которые, как показали исследования, имеют связь с асоциальным поведением у лиц мужского пола и которые, возможно, отвечают за повторяющийся из поколения в поколение сценарий насилия в таких семьях, как ваша. Первая – это аллель гена, именуемого МАОА. Ген МАОА расположен в Х-хромосоме. Он отвечает за деятельность фермента, который метаболизирует определенные нейротрансмиттеры, такие как серотонин, норадреналин и дофамин. Ее называют «геном воина», потому что она ассоциирована с агрессивным поведением. Эта мутация называется нокаутом МАОА. К ней уже пытались апеллировать на суде как к пусковому механизму агрессии, но аргументация была слишком упрощенной, и этот довод отклонили. С тех пор мы значительно продвинулись на пути понимания взаимодействия между генетикой и средой – наука идет вперед семимильными шагами – и можем представить гораздо более убедительные доказательства.

Вторая мутация скрывается в так называемом гене транспортера серотонина. Его официальное наименование – SLC6A4. Он расположен в семнадцатой хромосоме. Он кодирует белок, который регулирует активность системы транспорта серотонина, а та, в свою очередь, обеспечивает захват серотонина из синапса обратно внейрон.

Я вскинул руку, прося пощады.

Она продолжила:

– Суть в том, что наука уже достигла неслыханных высот и с каждым днем развивается еще больше. Только подумайте: до недавнего времени мы всегда задавались вопросом: что ответственно за человеческое поведение? Природа или воспитание? И мы достигли немалых успехов в изучении роли воспитания в этом уравнении. Существует масса прекрасных исследований того, как окружающая среда влияет на поведение. Но сейчас впервые за всю историю человечества мы можем обратиться к роли природы. Это передовой край науки. Структура ДНК была открыта в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году. Мы еще только начинаем понимать и подбираться к осознанию того, что собой представляем. Не какой-то абстракции вроде души или метафоры вроде «человеческого сердца», но подлинной механики человеческой сути, всех ее винтиков и шестеренок. Это, – Фогель ущипнула себя за кожу на руке и продемонстрировала образец своей собственной плоти, – человеческое тело – машина. Система, исключительно сложная система, состоящая из молекул и приводимая в движение химическими реакциями и электрическими импульсами. И наш разум – часть этой системы. У людей не возникает затруднений с тем, чтобы принять, что воспитание, среда влияют на поведение. Так почему же с природой должно быть по-другому?