Находясь в центре причудливого каменного цветка, Ивашов понял, что найти тайник – это его долг, и он обязан это сделать – так же, как и найти убийцу отца и его жены. Он сжал руку Риты и потянул ее вниз:

– Нам пора.

Они долго спускались по горной круче, не говоря ни слова. Каждый думал о своем и боялся вторгаться в мысли спутника. Когда они, наконец, оказались у машины, Сергей кивнул Рите:

– Садись.

– Подожди немного, – она достала мобильный из неизменного рюкзачка и улыбнулась: – Как хорошо, что ловит. Мне нужно кое-что посмотреть в Интернете.

Она ловко и быстро нажимала нужные буквы, забивая что-то в поисковик, и вскоре удовлетворенно кивнула:

– Давай сядем в машину. Я нашла это стихотворение и хочу, чтобы ты его послушал.

– Какое стихотворение? – удивился Сергей.

– «Единственные дни» Бориса Пастернака, – пояснила она. – Помнишь, в зашифрованной записке твой отец использовал целую строчку из этого стихотворения – «И дольше века длится день».

– По правде говоря, я никогда не придавал ей значения, – признался Ивашов, потирая лоб. – Возможно, это философское изречение, и отец намекает на такие сакральные места. Если в один миг я пересмотрел всю свою жизнь, разве нельзя сказать, что день в них длится дольше века?

– Чтобы быть в этом уверенным, давай все же прочитаем стихотворение, – и Рита начала спокойным голосом:

Последнюю строчку она произнесла с особенной интонацией, наверное, чуть мягче и задушевнее, чем другие.

– Ну как? – спросила Рита Сергея, внимательно слушавшего. – Теперь ты понял?

Он посмотрел на нее и заморгал:

– Понял? Что я должен был понять?

Она недовольно скривилась:

– Ты вообще понял, о чем стихотворение? Почему оно называется «Единственные дни»?

Ивашов покачал головой:

– Наверное, я что-то упустил, но мне кажется, что дни солнцеворота – это дни равноденствия.

– Вот именно! – Рита подняла вверх указательный палец. – Дни равноденствия. А теперь давай попробуем по-другому взглянуть на записку отца. Крым, место силы, Стоунхендж, дни равноденствия. Последнее очень важно, оно оказалось ключом к разгадке. Жаль, что я поздно это поняла.

Ивашов подался вперед и спросил, задыхаясь от волнения:

– Ты знаешь, где находится тайник?

– Знаю, почти уверена, – проговорила она и победно вскинула на него свои черные глаза. – Если мы и там ничего не найдем, я сдаюсь. Плохой из меня геокешер.

Он схватил ее ладони в свои:

– Расскажи… Умоляю, не молчи.

– Я виновата в том, что сама направила наши поиски не в то русло, – начала девушка, покраснев, – я изначально отмела менгиры, хотя их тоже называют крымскими Стоунхенджами. Видишь ли, в записке было сказано о храмах, но только теперь до меня дошло – по мнению ученых, они возводились на месте древних святилищ.

Сергей почувствовал, как покрывается потом:

– Продолжай.

– В Крыму есть один менгир, Бахчисарайский, который считают древней обсерваторией, – говорила девушка. – Напротив этого менгира в скале вырублен грот, в гроте есть круглое отверстие. В день весеннего солнцестояния солнечный луч единственный раз в году через отверстие попадает на вершину менгира. Я думаю, что твой отец спрятал что-то в гроте.

Ее слова показались Ивашову убедительными. Он стукнул по рулю и скомандовал:

– Поехали.

Круто развернувшись, машина полетела в обратном направлении. Сергей давил на педаль газа в радостном предвкушении разгадки тайны. Дорога была почти пустая, и когда он разглядел в зеркало заднего вида черный джип, это его не насторожило. И только через десять минут, когда машина стала прижимать его к ограждению, словно пытаясь спихнуть в пропасть, Сергей ощутил физический страх. Рита перехватила его взгляд и прошептала:

– Это они?

– Скорее всего, – пробурчал он. Страх уступил место возмущению. Он подумал о девушке, решившей добровольно разделить с ним все невзгоды, подумал о загадочных местах силы и, стиснув зубы, сказал себе, что справится со всем этим и не позволит себя запугивать.

– Я постараюсь оторваться от этих ублюдков, – процедил он и, нажав на педаль газа, даже не помчался, а полетел по извилистой дороге. Машина неслась, как болид, мотор болезненно ревел…

– Сережа, они снова приближаются…

– Сволочи!

Ощутив на языке горьковатый привкус тревоги, он с волнением лавировал между автомобилями: они напоролись на целую кавалькаду. Водители, наверное, сочли его сумасшедшим и уступали дорогу. Странно, но джип тоже прорвался и не отставал. А вскоре послышался противный стук – черный автомобиль ударил их сзади. Удар был несильным, неопасным.

Сергей знал, что бандиты не станут калечить их сейчас, им нужно поймать беглецов и выбить сведения о карте. Да, наверное, в отцовском тайнике лежала какая-то золотая карта, которую бандитам нужно было непременно получить. Фиг им, а не карту! Он отчаянно вцепился в руль, стараясь удержать машину, а потом бросил испуганный взгляд в зеркало. Ему показалось, что водитель джипа улыбался. Дерьмо!

– Не бойся, все в порядке, – зачем-то заверил он Риту. Зачем? Она сама все видела. Но главное – не сдаться, не остановиться, даже не тормозить. Если он это сделает – все пойдет насмарку: и его желание отыскать убийцу отца, и стремление найти тайник…

Утопив педаль газа, он погнал так быстро, как только осмеливался. Страх постепенно уступал место уверенности, что им удастся уйти от более мощной машины. Ведь он давно водит, все говорят, что это у него хорошо получается. Джип немного притормозил, и Сергею удалось оторваться. Ивашов сначала не понял, зачем преследователь это сделал, но, когда перед ним откуда ни возьмись появилась машина ДПС, он ударил ногой по тормозу. Дэпээсник еле успел отскочить, потом махнул палочкой, приказывая двигаться в карман. Сергей не мог ему отказать – уж кому-кому, но только не ДПС!