дела и, в ожидании новостей расслабленно сидели на диванах прихожего зала.

– Давайте решать, – рухнув рядом со мной, без предисловий заявил он, – когда идем на новое место. Мы не успели починить тоннель, там много работы. Но духи прошли в замок и открыли путь. Наши парни начали убирать, я немного помог заклинанием. Ну и древни постарались. Внизу чисто, можно бы жить но мебель за годы обветшала. Одно рассохлось, другое заплесневело. В общем спать придется на полу, на перинах, я купил в Торсанне. Но ужинать нужно тут, или дома, туда возьмем перекусить. А можно просто спать в своих кроватях и идти утром.

– А где Мих? – задумчиво справился Ларик.

– Дома. Все они. Уже едят и рассказывают матери новости.

– Тогда и мы идем туда, – заявил я – пока ужинаем, решим, как поступить.

И судя по тому, как дружно кадеты бросились собирать припасы, угадал желание большинства.

В Монтаеззи я пришел последним, выдав указания привратнику и кухарке и проверив всё, что мог. Не люблю, вернувшись после отлучки, обнаружить, что мое имущество пострадало из-за какой-нибудь мелочи, вроде плохо запертого окна.

Вся моя немаленькая команда расположилась в столовой, с аппетитом поглощая ужин и оживленно обсуждая, что нужно взять на побережье прямо сейчас, а какие вещи можно принести и попозже.

Зия сидела во главе стола на своем месте, внимательно слушала и отстранённо помалкивала, словно ее вовсе не интересует, когда и куда мы пойдем. Но я точно знал, насколько это не так. И потому так же молча сел рядом, поцеловал ее руку и подвинув к себе тарелку, неторопливо принялся за еду.

Интуиция и опыт подсказывали, что бежать куда-то глядя на ночь нам не придется.

Последив за мной примолк и Дорик, а за ним Лин и чуткий Мих. Остальные спорили и горячились, пока Зия не заявила негромко, но твердо:

– Я думаю, идти туда сейчас не стоит.

Для нас с Дориком это сообщение равнялось приказу, но ученики его в пылу спора даже не услыхали. И доказывали бы друг другу свою правоту еще долго, но вмешался Дор.

– Клен, Воль! Вы слышали, что сказала мать? Сегодня ночуем дома.

– А? Как? Где дома? – недоумевающе озирались кадеты, пока не осознали главного, – да почему? Мы же там были! Там можно жить!

– Раз мать сказала нет – значит – нет. – Безапелляционно отрезал сын. – Девочки займут гостевые комнаты на втором этаже, парни пойдут на третий.

– Я объясню, – оглядев насупившихся кадетов, мягко сказала Зия, – почему приняла такое решение.

– У этого наставника, – не сдержавшись, с ехидцей тихонько хмыкнул холеный новичок, – все принимают решения, кроме него.

Это Фидди, сын банкира, мне хватило времени получить документы на добавившихся учеников, и выяснить их имена и происхождение. Я намеревался ответить ему шуткой, но не успел.

– Ты глуп и нагл как… как раскормленная свинья! – вскочив с места прошипел побелевший от гнева Ларик.

– Успокойся, – вмиг дернул его к себе Дор, прижал, поглаживая по спине, – не трать на него душу. Просто не обращай внимания, помни, перевоспитать взрослого парня невозможно, хоть бей, хоть хвали. У него всего два пути, все осознать самому и постараться измениться – или уйти из школы.

И он совершенно прав, я понял это очень давно.

– Так вот, – безмятежно, словно ничего не произошло, продолжила Зия, – мой отец был генералом, известным воином, выигравшим кучу сражений и взявшим десятки крепостей. Солдаты его просто обожали и знаете, почему? Он ни разу не приказал им разбить лагерь в поле или лесу, если рядом был город, где его воины могли разместиться. Хоть и в тесноте но под крышей. Он говорил, – «солдатская жизнь и без того трудна и опасна, незачем делать ее еще тяжелее». А вы все сегодня и без того устали и переволновались. Так лучше спокойно искупаться и отдохнуть в мягких постелях, а утром с новыми силами идти устраиваться.

– Мы идем укладывать малышей, – поднимаясь со стула сообщил Дор, подхватил Лин, и они унесли притихших, зевающих близнецов.

– Мих, покажи девочкам комнаты, – улыбнулась приемному сыну Зия, – я сегодня тоже устала.

– Шет, сами разместитесь? – просто ради порядка спросил я, выдав указания старому дворецкому и увел жену в свои покои.

– Ты не слишком тяжелый камень на плечи повесил? – спросила она, оказавшись в тишине привычного уюта.

– Это не груз… с ними интересно, – признаюсь, заглядывая в омут любимых глаз, – вот сбежавший гад – это камень.

Но думать о нем сейчас мне совершенно не хочется.

Как бы ни хотелось поспать еще, неведомая сила, то ли обязательность, то ли совесть, поднимает меня с постели и ведет в столовую.

Тут уже непривычно многолюдно и шумно, хотя все стараются говорить вполголоса. Но то один, то другой срывается на более громкий, нетерпеливый тон.

– Ну вот, разбудили-таки Грега, – недовольно бурчит Клен, заметив меня в дверях столовой, – не дали отдохнуть.

– Ничего, там досплю, – отмахнулся я, – а остальные все тут?

– Фидди нет, – коротко доложил Мих.

– Нужно разбудить, из-за него задерживаться не будем, – нахмурился Дор.

– А он не спит, а бастует, – невозмутимо сообщил Шет, – у него ночью пропали любимые шелковые штаны.

– А форма ему не нравится, – добавил Клен.

Все ясно, юного банкира все-таки решили проучить. А о том, что из-за него будут страдать все – не подумали. Ну так пусть сами и ищут выход из этой ситуации.

– Значит, можно завтракать не спеша, – говорю самому себе и подтягиваю ближе блюдо с кусками пышного омлета.

– Почему? – непонимающе смотрит Том.

– Потому что кто-то невнимательно читал правила школы, – вздохнула Лин, – а там в самом начале написано – королевские очи своих не оставляют ни при каких обстоятельствах.

– Но он же сам! – возмутился Тал.

– Глуп и упрям, это мы вчера выяснили, – нехотя вмешался Дор, – и будет теперь из упрямства весь день сидеть в комнате. А вы – тут.

– А ты?

– А меня гоблины ждут. К тому же отвечать за свои действия вы должны сами. И сначала думать, потом делать.

– А что бы ты сделал, – с интересом смотрит Нель, – на месте ученика?

– Думать начал бы, – не повелся напарник.

– Я много чего могу придумать, – вздохнула она в ответ, – но все это займет много времени. Может подскажешь? Один разочек. Лин! Чего молчишь, или на море не хочешь?

– Запретил он ей, неужели не понимаешь? – Ларик на миг обернулся от окна, за которым что-то упорно изучал, – Женихи всегда своим девушкам все запрещают.

– Чего? – изумился Дор и захохотал, – ты где такое услышал? Ладно, только один раз. Все равно этот