– Здесь нет военнослужащих, воевавших на Восточном фронте, кроме шести летчиков. – недовольно сказал Дорнбергер.

– А что они делают в институте? – спросил Петр у Гайдукова?

– Летают на транспортных «Ме-323», перевозят продукцию из Тюрингии сюда и в Союз, и комплектующие с других заводов. Экипажи – смешанные.

– Заменить.

– Есть. Но никаких нареканий на них не было. – пришлось Петру изобразить недовольную усмешку.

Глава 25. «У нас ЧП, есть погибшие. Пройдемте, товарищ генерал»

Через некоторое время встреча закончилась, во всяком случае ее официальная часть, поговорили в «коридорах». Было много вопросов, часть людей всерьез собиралась перебраться в Москву, чтобы продолжить более интенсивно работать на программу, в том числе, Тиль. Он, кстати, вполне серьезно извинился за ту задержку, которая произошла, и сказал, что более этого не повторится. Затем руководство института пригласило на ужин, который вполне удался, но, во время очередного тоста, со стороны аэродрома раздался незнакомый рев моторов и несколько до боли знакомых очередей из башен «ПС-4М». Их ни с чем не спутаешь! Гайдуков поставил рюмку и вышел. Затем вернулся и на ухо сказал Петру:

– У нас ЧП, есть погибшие. Пройдемте, товарищ генерал.

Гайдуков, Петр и еще трое офицеров сели в джип, сзади пристроился бронетранспортер с охраной, водитель рванул в сторону аэродрома, над которым во тьме наблюдалось зарево. Три КПП, с поднятыми по тревоге караулами. На аэродроме отсутствует освещение полностью. Зарево погасло, виден ярко освещенный фарами незнакомый самолет с красными звездами, скособочившийся, и с отвалившимся крылом. Куча народа, редкая цепь солдат с автоматами. Несколько пожарных машин. Петр мельком взглянул на стоянку с «ПС-4», машина вроде не пострадала, но работали именно его орудия, других таких пушек на аэродроме нет. Была попытка угона «Ме-323», причем, внутри салона находилось более 70 человек, в том числе, женщины и дети. Идет прочесывание местности: кто-то подорвал трансформаторную будку, через которую шло питание на аэродром и на радиолокационные посты. Взрыв произошел неподалеку от стоянки «ПС-4», в котором находилось два из семи борт-стрелков. На «чужом» аэродроме внутри самолета оставляли верхний и нижний пост обороны, и стрелки менялись вместе с караулом. Погасив огни и вызвав остановку локаторов, один из транспортников решил взлететь, но получил несколько очередей из пушек от верхнего стрелка «ПС-4М», а нижний прижал к земле тех, кто хотел разбежаться после того, как загорелось крыло, продолжать взлет стало невозможно, и машина остановилась в конце полосы. «Ме-323» разгонялся не по основной, а по вспомогательной, 90-270, взлетке, рядом с которой стоял ракетоносец. Бойцы решили, что их намереваются протаранить. «323-му» полоса особо сильно и не нужна, он с болота взлетать может. Почти вплотную к капонирам, где стояла эта машина, подходит густой лес. Самое печальное было в том, что экипаж был смешанным, и в полном составе присутствовал на борту, кроме двух человек, одного – нашего, а второго – немца. Лететь собирались в Швецию, 14 человек погибших, более 20 ранено. Есть обгоревшие. Среди вещей, найденных в самолете и окрестностях, четыре гиросферы с вертикантами для А-10, ракеты для стрельбы по Америке. Их искали с января 44-го, нигде не было, ни самих, ни документации. Оказывается, все-таки, они были здесь, в Пенемюнде. Собственно, этот случай и послужил отправной точкой для института «Берлин». Он был ликвидирован. Желающие продолжать работать были переведены в СССР, в Городомлю, а остальные были интернированы на 10 лет, по режиму, в Сибири. С этого момента и полигон, и заводы начали «разбирать». Охрану на себя, вместо частей гвардейских минометов, взяли батальоны ОсНаз. Выяснилась судьба Вернера фон Брауна, но живым он сдаваться не стал, принял яд, после того, как отряд Вервольфа, в составе которого он находился в Австрии, был обложен бойцами СМЕРШа и принял свой последний бой. И он не просто так сидел в Австрии: в одной из горизонтальных штолен старого свинцового рудника были обнаружены 16 автомобилей, доверху загруженных картотеками и чертежами А-4 и А-9(10). Кстати о картотеках, судя по всему, основная картотека, вместе машиной для ее чтения и хранения фирмы «IBM», попала в руки наших войск в целости и сохранности, но помешала кому-то для чего-то, и ее выбросили из помещения, расположив там дивизионную типографию. Бесценными перфокартами был просто завален лес на 6-й площадке. Но никого это не интересовало, в том числе, начальника института генерала от политики Гайдукова. А что делать? Он реальной «стоимости» этой картотеки просто не знал.

Каким-то образом о происшествии с угоном самолета стало известно в группе войск, и последовало еще три попытки перелететь на Запад, две из которых закончились «успешно» для перебежчиков. Поэтому последовали «разборки» в Москве, где попытались свалить это дело на Петра. Неожиданно, на его сторону встал «сам», обвинив напрямую Берия и Булганина в том, что всего этого можно было избежать, если бы они не начали целую кампанию против отличившихся в войне генералов и адмиралов.

– Именно вы настаивали на том, что необходимо основательно «проверить» утвержденного ЦК Председателя комитета. Вы поверили американской фальшивке, вы вытащили на свет «нарушение режима» в ВМФ, абсолютно не учитывая специфику его работы. И сейчас пытаетесь подсунуть мне и остальным членам ЦК, что 500-й завод нарушил требования «первого отдела» и передал во Дворец пионеров 25 двигателей для прототипа новой ракеты. А сами допустили, что у наших противников появилась реальная возможность переправить на Запад новейшие приборы для трехступенчатых ракет! Да, дети не могли сделать эту ракету, и он, тоже, не мог, в отрыве от своего завода и экспериментальной мастерской. Но оторвали его от них именно вы! Вы виновны в том, что идет серьёзная задержка в реализации проекта. Опять начинаете делить портфели, обосновывать ненужные решения, затягивать реализацию крайне важных задач по обеспечению обороноспособности нашей страны.

«Разбор полетов» закончился вопросом Сталина к Петру: «Насколько вы удовлетворены поездкой в Германию»?

– Удалось ликвидировать источник возможной утечки информации, это – раз, настроить большинство людей на более эффективную работу с нашим объединением и комитетом, это – два. Ускорен перенос сооружений полигона на новые площадки в глубине страны. Восстановлена полная картотека поставщиков оборудования для ракетной отрасли, и намечены пути перевода этих производств на территорию СССР. Заполучили в свои руки труп главного конструктора ракеты А-4 и полный комплект чертежей и технологических карт на нее. Так что, бывшим союзникам этот материал не достался. Увеличено количество консультантов для ускорения перевода системы управления на новую элементную базу. В общем, пару лет мы сэкономили, товарищ