– Спасибо, добрая женщина, – ответил Антон. – Квартиру я его не помню, дом знаю, а квартиру нет.

– А я знаю? – огрызнулась Валя. – Второй подъезд, второй этаж налево.

В гараже неуловимого Кузи действительно не оказалось, и Антон перешел через улицу, дошел до старой двухэтажки, поднялся на второй этаж, толкнул дверь, не имеющую звонка и вошел.

– Здорово, – сказал он, проходя и протягивая руку для приветствия. – Хочешь новую машину?

Кузю он застал в коридоре, тот нес в комнату тарелку с макаронами, залитыми яйцом. Видно, собрался поесть перед телевизором. Мужчина, не глядя в сторону Антона, прохромал в комнату и действительно уселся на диване перед включенным экраном. Тарелку он поставил на журнальный столик перед собой.

– Что нужно делать? – спросил он, накалывая на вилку облитую яйцом макаронину.

Антон знал о Кузе не так уж много. Когда-то в прошлой жизни он был военным, прапорщиком, Валерием Николаевичем Кузнецовым, служил в каком-то спецподразделении, воевал в Чечне, откуда привез контузию и ранение коленного сустава. Вернувшись с войны, получил, хотя и не сразу, приличные деньги, улучшил жилищные условия. Была в те времена у Кузи семья: жена и дочка, хорошая квартира в военном городке. Это хоть и отдаленный район, но очень современный, чистый, благоустроенный, со всей необходимой инфраструктурой. Потом военные «трофеи» стали давать о себе знать. Коленный сустав пришлось оперировать, но что-то пошло не так, и стало еще хуже. Контузия искорежила психику, и в недобрый час Валерий совершил какой-то серьезный дисциплинарный проступок. Со службы он вылетел, так и не успев дослужиться до хорошей пенсии. Инвалидная хромота никак не позволяла устроиться на хорошее место, и жена Валерия перестала ждать с моря погоды, нашла какого-то более свежего мужичка и подала на развод. Квартиру делить не стали, Кузя вернулся к матери, которая в то время доживала последние годы здесь, на Машмете. От отца ему осталась старая дребезжащая рухлядь под названием «Лада», которую он денно и нощно ремонтировал, чтобы заработать извозом хоть какие-то копейки на жизнь. Пока жива была мать-старуха, он еще как-то держался, а после ее смерти покатился по наклонной плоскости. Пил, правда, не больше других и по меркам Машмета очень даже скромно. Во всяком случае, пьяным не валялся, в драках местных алкашей не участвовал, приводов в милицию не имел.

Кузя хватался за любую халтуру, а что удавалось зарабатывать, спускал на автоматах, в надежде, что когда-нибудь ему повезет и он вернется к нормальной жизни. Но удача все не приходила. Постепенно Кузя озлобился и расширил диапазон своих услуг. Мог, например, поджечь чужую машину, если за это обещали деньги, или сделать еще что-нибудь подсудное. Он уже ничего не боялся, ему было все равно. А однажды в игровом клубе Антон сам слышал от него, что за новую машину он что хочешь готов, хоть и человека убить. В это время как раз вступил в действие закон, запрещающий частный извоз без лицензии. Ему бы прибиться к какому-нибудь предприятию, которое лицензирует деятельность всего своего таксопарка, вот это была бы работа. Но кто возьмет Кузю в такси с его развалюхой? И в приличный офис водителем тоже не возьмут. Фраза, брошенная Кузей в клубе, вчера вспомнилась Антону, и он решил, что нашел того, кто ему нужен.

Антон стоял в проеме двери, которая вела из коридора в комнату, и не торопился обрисовывать суть заказа, хотел понять, насколько серьезно было желание Кузи получить новую машину любой ценой. Пару минут он смотрел, как мужик жадно поглощает свой бесхитростный ланч, но тяжелый дух запущенной квартиры утомил Антона. Не лучшее средство от похмелья – лазить по машметовским трущобам и обнюхивать жилища одиноких опустившихся жителей. Хотя тут в любой квартире, какую ни возьми, будет пахнуть ничуть не лучше.

– Так че ты хочешь-то? – Кузя проглотил очередную вилку макарон и поднял на Антона глаза с тяжелыми веками.

– Есть тема, – отозвался Антон, – ты как-то говорил, что за новую тачку можешь выполнить одну работенку… А тут как раз дядя есть не очень хороший, ему, как говорится, среди нас не место. Вот я и подумал о тебе.

– Ничего такого я не говорил, – зло огрызнулся Кузя. – С чего ты это взял?

– Сам слышал, – пожал плечами Антон, – но если я ошибся, то извини.

– Может, я пошутил, – пробормотал Кузя.

– Ну, пошутил, так пошутил, – улыбнулся парень, – будем считать, что я просто тебя не понял. Ладно, нет проблем, десятка на дороге не валяется, найдется кто-нибудь…

Антон повернулся к выходу:

– Приятного аппетита тебе, – пожелал он, направляясь к двери.

– Да постой ты! – окликнул его Кузя. – Зайди в комнату.

Антон вернулся, дождался, пока Кузя доест свои макароны и вытрет рот полотенцем, которому уже давно полагалось пройти через стиральную машину.

– То есть, ты говоришь, что есть десять тысяч долларов за работу? – уточнил он. Антон кивнул.

– Тогда возникает много вопросов, – сказал Кузя, – многое нужно знать. Что за человек? Какой риск? И вообще, есть ли какой-то план?

– Это уже по-деловому, – Антон хотел присесть на стул, но не стал ввиду того, что на спинке висело нечто, способное испачкать его одежду. – План есть, риск минимальный, потому что тебе точно будет указано время и место. Место такое, где свидетелей не предвидится, видеокамер тоже нет. Единственное, что нужно тщательно обсудить, это как уехать с места происшествия, минуя улицы с видеофиксацией.

– Значит, это наезд? – уточнил Кузя.

– Вот именно. Наезд, – подтвердил Антон.

– Это уже проще, – облегченно выдохнул Кузя, которому, видимо, очень не хотелось упускать возможность получить солидную сумму. – Ладно, присаживайся и рассказывай, где там и что.

Им потребовался примерно час, чтобы разработать схему безопасного отхода.

– Не пей водки, ты можешь потребоваться в любую минуту вечернего времени, – предупредил Антон. – Может быть, завтра, а возможно, что и уже сегодня вечером.

– Я понял, – согласился Кузя. – Я ни капли.

Обсудив еще некоторые детали, они расстались на том, что в ближайшее время, когда у Антона будут деньги, он принесет аванс.

Катя быстро нашла и рынок, и магазин. Рынком громко назывались несколько палаток, выстроившихся вдоль тротуара, а торговая точка была настолько не похожа на те, что Катя уже привыкла посещать в центре города, что невольно всплыл в памяти ее родной райцентр. Йогурты оказались просроченными, после них законные сомнения возникли и при виде колбасы. Овощи, разложенные в лотках, не хотелось даже брать в руки. Что же делать? Бесцельно протоптавшись минут пятнадцать, Катя пошла вдоль прилавков по третьему кругу. Мужика творогом со сметаной не накормишь, надо что-то придумывать. В итоге она придирчиво выбрала сыр, взяла испанские помидорчики черри в коробке, кусок грудинки, судя по указанной на упаковке дате, совсем свежий, батон, сливочное масло и лук.

Это было излюбленным угощением ее отца, он очень часто просил Катю запечь сырные гренки. Вернувшись в квартиру, Катя нарезала хлеб, положила на него полуколечки лука и дольки помидора на верхнюю часть гренки, кусочек грудинки на нижнюю. Все это обильно посыпала тертым сыром, уложила на намазанный маслом противень, сунула в духовку и стала ждать Антона.