Все что творилось в душе, однако, было тщательно спрятано от глаз посторонних. Бренсон обходился с объектом своего вожделения с холодной учтивостью: фривольно познакомил мисс Честер с маркизой и герцогом и обеим Джулия понравилась. Каненсдейл сразу подшутил, что сердце такой красавицы легко не завоюешь. На что Бренсон чуть было ему не ответил, что у этой оно сделано из гранита и тут ничего не поделаешь.

Маркиза поначалу была очень милой и учтивой с Джулией. Но очевидно женская зависть к красоте все же возымела над ней власть, она не преминула указать, что Бренсон перестарался, выбрав столь кричащее украшение. Оно, мол, отвлекало внимание от самой девушки.

Конечно, это было не так.

Весь вечер Джулия с опаской поглядывала на Бренсона, но он не делал попыток с ней говорить, оставив свои главные слова на потом. И в результате он добился своего. Она, забыв о нем, заметно расслабилась и просто вела светскую беседу с гостями, прекрасно играя роль благовоспитанной леди.

– Священник прибыл, сэр, куда его провести? – осведомился слуга у хозяина, причем настолько громко, что услышали все.

Воцарилась тишина.

– Священник? – посмотрела на Бренсона Джулия, смутно о чем–то догадываясь. Она по очереди глянула на герцога, потом на маркизу – у обоих были лица соучастников. А вот главный преступник спокойно смотрел в ответ, попивая бренди. Его холодные синие глаза едва заметно потемнели, и это единственное что могло выдать эмоции, в остальном выглядел все так же отчужденно.

– Проводите его в гостиную, – без тени смущения на лице произнес Бренсон. – Ваше сиятельство, – учтиво обратился он к Каненсдейлу, – будьте любезны вместе с очаровательной маркизой составить компанию служителю церкви, а мне и мисс Честер нужно отойти на два слова.

– Что здесь происходит? – пылко вопросила Джулия резко поднявшись из–за стола, – я не играю в ваши игры, лорд Редингтон!

– Конечно играете, просто ваша охота закончиться сегодня. Весьма успешно, замечу.

Герцог с маркизой уже успели удалиться, последняя все же весьма смутилась этой ситуации. Джулия тоже решила покинуть комнату и направилась к двери. Попытку к бегству остановили цепкие мужские руки, заковав ее в стальной капкан, из которого было не так–то просто вырваться.

– Пустите! – дернулась она, невольно боясь его близости и совсем не из–за того страха, что одолевал ее наверху в комнате. – Что вы удумали? Отвечайте!

– Пройдемте в кабинет и если вы перестанете брыкаться, я все вам расскажу. Но предупреждаю, сегодня не ждите от меня милосердия, – Бренсон прижимал Джулию к себе с такой силой, что понимал, ей должно быть больно, но не мог себя обуздать. Все в нем хотело причинить ей страдания. А еще коснуться ее соблазнительных губ, из которых еще не раз сорвется упрек.

И все же как прекрасно она играет свою роль.

– Отпустите! Вы варвар!

Бренсон повиновался, но все же до кабинета провел ее под локоть. Усадив даму в кресло, он без пауз заговорил.

– Сегодня мы заключим союз. У меня есть священник, разрешение и два свидетеля. Какие у вас есть возражения?

Джулия в шоке уставилась на него и вдруг разразилась истерическим смехом.

– Вы никак рехнулись! Зачем вам это, вы же даже не признали, что ребенок ваш!

– Будем считать это недоразумением. Я вам поверю, кроме того я больше не собираюсь повторять подобную оплошность, поэтому решил воспользоваться случаем.

– Оплошность? Как вы можете…

– Хватит. Этот ваш фарс ни к чему. Мне не нужен скандал и клянусь, если вы снова увлечете меня на дно, то я и вас потащу за собой. Вы понятия не имеете, как далеко я могу зайти…– На лбу у Бренсона выступила жила, глаза налились яростью, это не на шутку испугало сидящую перед ним Джулию. – Я решил дать вам то, что от меня требуется. Но клянусь, вы очень скоро пожалеете.

– Я уже жалею.

– Вам следовало об этом думать, прежде, чем заявиться ко мне. К чему сейчас строить из себя невинную жертву? Вам нравиться, когда я умоляю, так вот больше этого не будет.

– Но как вы себе это представляете? Я не за этим сюда пришла.

– А зачем?

Джулия замялась.

– Я сама теперь не знаю, но знаю это было ошибкой. Брак не заключают подобным образом…

– Точно, но похоже вам стоило подумать прежде, чем затевать игру со мной. Я, mon cheri, по опытней вас.

На несколько секунд Джулия задумалась. В ее девичьем сердце что–то воспротивилось тому, что сейчас советовал разум.

– Но как же любовь? – наивно спросила она и тут же пожалела о сказанном. Редингтон с неожиданной скоростью подступил к ней, заставив невольно отпрянуть. Схватил ее за руку, притянул ближе и прошептал прямо в губы:

– Не смей говорить о любви, у тебя нет сердца, а моё ты уже испепелила, поэтому молчи… – по щеке Джулии скатилась слеза.

Его слова в смеси с тяжелым грудным дыханием вбивались так глубоко в сердце, что казалось оно сейчас остановиться.

Он окинул ее презрительным взглядом, словно говоря «я не верю твоим слезам», отступил и более спокойно продолжил:

– Это просто деловое соглашение. Ты получишь обеспечение, я наследника. Ничего более. Я не собираюсь тебя насиловать – ни в прямом, ни в переносном смысле. Соглашайся по доброй воле – это больше чем ты заслужила после всего, что натворила. Уже завтра я могу отвезти тебя в Адриан-Менор, там я представлю тебя челяди, твоя мать может тебе помогать на первых порах, ну и с ребенком тоже. Соглашайся, третьего раза не будет.

Сдерживая рыдание от своего унижения, Джулия отвернулась от Бренсона, пытаясь совладать с собой. Такая откровенная жестокость и бескомпромиссность с его стороны просто лишали воли и надежды…

Придя сюда, она даже не представляла себе такой исход. Для этого она была слишком наивна. Она так четко видела, как он в гневе выставляет ее прочь, что и не подумала о браке. И все же это очень похоже на то, что мог бы сделать человек его уровня. Купить себе наследника, сделав его мать заложницей в своем доме. Жаль тетя Бет опоздала со своим вмешательством.

Что же ей делать? Гордость восставала против такого поворота событий. Нет, она не может так пасть.

– Я не могу выйти за вас!

Редингтон угрожающе улыбнулся.

– Я так и думал, играете до конца. Но вы не знаете против кого. Я лишу вас и вашу семью всего: дома, положения, всего. И ребенок, которого вы носите, познает только нищету и беды. И знаете кто будет тому виной? Вы и ваша гордость. Вы с вашей матушкой пожалеете, что выступили против меня. Я здесь все решаю! Ваши уловки просто жалки и унизительны. Вы готовы обречь того, кого носите под сердцем на смерть?

– Это подло… Вы не можете поступить, как подлец! Это просто…, разве угрозы к лицу джентльмену?