себя и понял, что Сима Фэй не мог быть убийцей. Братья Моу были сильны — особенно когда использовали свою парную технику. Сима Фэй же находился только на Первой страте Истинного Ци. Этот мусор не мог их одолеть.

Нет, это сделал кто-то другой… Но кто? Старейшина Жемчужного Истока? С ними Шу Гуань ещё пока не мог разобраться — если только не использует свой козырь, однако последний он собирался припасти для турнира. Он мог попросить своего учителя, и тогда все ученики Жемчужного Истока немедленно превратились бы в кровоточащие головешки, но это было унизительно. Он хотел разделаться с ними самостоятельно. И к тому же сперва ему нужно было подождать до конца турнира: настоящая резня начнётся сразу после его Победы…

С этой мыслью Шу Гуань стал подниматься на каменный помост.

Навстречу ему вышла непоколебимая девушка в чёрной мантии.

Повисла тишина.

Даже на трибунах все притихли.

Шу Гуань и Жень Хуа.

Величайшие дарования своих фракций.

Кто же из них одержит победу? Кто выйдет против Линь Ю в грандиозном финале и мелькнёт, аки свеча, в глазах прекрасной представительницы Храма Тысячерукой Бодхисаттвы?

Воздух становился удушающим, напряжение сгущалось, и наконец его рассёк ослепительный клинок…

…Иной раз между воинами на одном этапе пролегает огромная пропасть. Дело не в степени Трансформации и не в техниках, — помимо всего этого существует и другая грань человеческой силы, которая, иной раз, играет даже большее значение, нежели все прочие вместе взятые — талант; не тот, который ускоряет культивацию или позволяет постигать более сложные боевые искусства, но другой.

Боевой.

Многие воины могут идеально отточить свою технику тренируясь с камнями и куклами и немедленно проиграть человеку, который размахивает железной палкой просто потому, что последний ударит первым. Многие назовут это нечестным — они глупцы. Настоящие воины прекрасно понимают, что умение «чувствовать» течение битвы — тоже навык, причём невероятно важный.

Кланг!

Кланг!

Кланг!

Гремели сабли, разлетались искры, лезвия проносились в считанных миллиметрах перед трепещущей кожей.

Наблюдая за битвой двух дарований, Сима Фэй в очередной раз убедился в правильности своего решения. С помощи хитрости он мог одолеть равного или даже более сильного противника, однако ему не хватало опыта реальной битвы. Он был слабее Жень Хуа и Шу Гуаня, которые находились на Второй страте Истинного Ци, но совсем немного, и в то же время в честной схватке на арене его поражение было бы неминуемым.

Ведь они тренировались с самого детства. Они чувствовали ход сражения. На их стороне был многолетний опыт. Чтобы их победить, не имея последнего, нужен был не дюжий воинский талант. Сима Фэй же в лучшем случае был одарённым жуликом.

Он посмотрел краем глаза на Лу Инь, которая немного пришла в себя и теперь серьёзно наблюдала за сражением.

Интересно, а у неё был талант?

Не культиватора… но именно воина?

Размышляя об этом, он вдруг почувствовал страшное и немного знакомое давление. Сима немедленно посмотрел на арену и увидел, как за спиной Жень Хуа сгустился призрачный образ — чёрная роза. В этот же момент судья немного побледнел и шагнул назад; Шу Гуань и вовсе закашлял чёрной кровью, которая, точно кислота, стала испускать дым, прожигая каменные плиты.

В голове Сима Фэя мелькнуло слово: Яд.

Родословные даруют своим обладателям самые разнообразные силы. Некоторые делают быстрее, другие сильнее, выносливее, более живучими… а некоторые позволяют отравить своего противника, причём даже на расстоянии.

Стоило Шу Гуаню закашлять, как Жень Хуа немедленно бросилась в атаку. Чёрная сабля проделала арку посреди ясного неба, поражение юноши казалось неминуемым, и вдруг…

— Хе… хе…

Всё произошло слишком быстро.

Вдруг Жень Хуа оказалась в нескольких метрах от противника. Девушка скорчилась и схватилась за живот; по её подбородку побежала бурлящая, словно кипячёная, алая кровинка.

Она была безоружна — её сабля находилась в руках Шу Гуаня.

Юноша держал её левой рукой: чёрная сталь плавилась и растекалась между его белыми пальцами, капая на полированные камни. Но вовсе не это вызвало растерянные крики на трибунах, нет, в первую очередь люди смотрели на многочисленные красные линии, которые покрывали его тело.

Присмотревшись, Сима Фэй заметил, что последние состояли из великого множество маленьких иероглифов.

Что это?

Шу Гуань усмехнулся (его губы тоже пересекали красные линии, точно трещины на две вулкана, за которыми сияет магма) и шагнул вперёд.

В ту же секунду из глаз Жень Хуа повалил дымок — испарилась влага на сетчатке. Чёрный цветок у неё за спиной затрепетал и вспыхнул, аки маленькая свечка.

— Пламя Огненной Горы! — рявкнул Шу Гуань, отбросил чужую саблю, вскинул собственную и уже приготовился нанести удар, Жень Хуа уже выставила перед ним свои голые руки, как вдруг…

— Стоп!

Раздался громогласный голос.

— Победитель Шу Гуань!

Глава 46

Мьяо Чжо против Лу Инь

Царила тишина.

Шу Гуань посмотрел по сторонам, усмехнулся и закрыл глаза. Постепенно, красные линии на его теле погасли, после чего он спустился с арены к воинам Огненной горы.

Жень Хуа тоже, пошатываясь, пошла назад. Она явно находилась в неважном состоянии и едва не свалилась, когда спускалась по лестнице, после чего остальные ученицы Школы Таинств немедленно бросились ей на помощь (Сима отметил, что последние впервые перестали изображать бесчувственные куклы). Тем не менее, стоило одной из них коснуться Жень Хуа, и девушка немедленно вскрикнула и отпрянула в сторону — её ладонь покраснела, и на ней появился глубокий ожог.

Лишь тогда обескураженные зрители осознали, что именно произошло на арене.

Жар.

Ужасающий жар наполнил последнюю, когда на теле Шу Гуаня вспыхнули красные узоры. Никто этого не почувствовал, ибо вокруг помоста располагалась защитная формация, и в то же время потребовалось почти двадцать минут, прежде чем раскалённые камни остыли достаточно, чтобы рабочие могли заменить их для следующего поединка.

Между