Вслед за гробом Люси мы прошли по кладбищенской дорожке, усыпанной опавшими листьями и ведущей к фамильному склепу Вестенра. Прочие участники процессии — музыканты, слуги и профессиональные плакальщики, сопровождавшие гроб от самой церкви, вытянулись в длинную линию. Рядом со мной, опираясь на руку Джейкоба, шла Кейт, в том самом роскошном траурном наряде, который она приобрела для визита к спиритам-мистификаторам.

Мне бы тоже хотелось, чтобы рядом был мужчина, на руку которого я могла бы опереться, ослабев от уныния и печали. Джонатан предложил меня сопровождать, но в конторе у него накопилось множество дел, запущенных во время болезни мистера Хавкинса. К тому же я опасалась, что путешествие и переживания, связанные с похоронами, спровоцируют рецидив болезни. После того как мы получили страшное известие о смерти Люси, мой муж сделал все, чтобы утешить и успокоить меня, попытавшись забыть на время о собственной меланхолии. И все же я видела, что у него нет ни малейшего желания участвовать в похоронах. Прощаясь со мной на вокзале в Экстере, он поблагодарил меня за то, что я избавила его от этой тягостной необходимости.

— Я не заслуживаю подобной доброты и снисходительности, — сказал он.

Облаченная в траур, я отправилась в Лондон в одиночестве. Кейт и Джейкоб встретили меня на вокзале, мы наняли кеб и поехали в церковь, где должна была состояться заупокойная служба. По пути я попыталась подробнее расспросить об обстоятельствах смерти Люси и ее матери.

— Миссис Вестенра скончалась от разрыва сердца через несколько дней после свадьбы дочери, — сообщила Кейт. — Так что у бедняжки Люси не было никакой возможности повеселиться в свой медовый месяц.

После окончания школы Кейт и Люси встречались довольно редко, однако у них имелись общие знакомые, благодаря которым Кейт располагала сведениями о бывшей однокашнице.

— После того как в газетах появились сообщения о кончине матушки Люси, я послала ей письмо с соболезнованиями, но она мне не ответила, — продолжала Кейт. — Похороны миссис Вестенра прошли очень скромно. Возможно, Люси в них не участвовала, потому что не успела вернуться из свадебного путешествия.

— Не могу поверить, что Люси мертва! Я рассталась с ней всего шесть недель назад.

— По словам ее мужа, причиной смерти Люси явилось острое малокровие, вызванное меланхолией и отказом принимать пищу, — со вздохом произнесла Кейт. — Она умерла в частной клинике. Как видно, недуг ее зашел так далеко, что медицина оказалась бессильна.

— Но всего месяц назад я получила письмо, в котором она сообщала о своем скором замужестве, — возразила я. — Судя по этому письму, Люси была счастлива и с надеждой смотрела в будущее. Что заставило ее впасть в меланхолию?

— Понятия не имею, — пожала плечами Кейт. — Знаю только, что молодой лорд Годалминг вне себя от печали.

Тут кеб остановился перед церковью, и мы вышли.

— Видела бы ты, что вчера творилось в доме Вестенра, Мина, — сказала Кейт по пути к церковным дверям. — Артур приказал зажечь во всех комнатах сотни свечей и увить все двери белыми розами и гардениями. Когда я вошла туда, мне показалось, я попала в иной мир. Жаль, что ты не видела Люси в гробу. До чего она была хороша в своем белом тюлевом платье, расшитом жемчугом, просто загляденье. В жизни не видела ничего красивее, кроме…

Кейт внезапно запнулась и договорила дрогнувшим голосом:

— …Кроме живой Люси, с блестящими глазами и улыбкой на губах.

Не в силах больше произнести ни слова, она разрыдалась. Джейкоб привлек ее к себе и, баюкая ее в своих объятиях, шептал ей на ухо какие-то утешения. В эти мгновения я со всей отчетливостью поняла, что передо мной любовники. Подумать только, всего несколько месяцев назад я, невеста многообещающего молодого адвоката, испытывала чувство превосходства по отношению к своей неустроенной подруге. Теперь все изменилось. Рядом с Кейт был сильный мужчина, способный о ней позаботиться, а мой муж, разбитый морально и физически, сам нуждался в заботах.

Артур Холмвуд, стоявший рядом со своей облаченной в глубокий траур матерью, заметив нас, подошел и отвел меня в сторону.

— Мина, вы не представляете себе, какой ужас мы пережили! — прошептал он осипшим от слез голосом. — Люси, моя бедная Люси! Мне следовало бы похоронить ее в траурном платье. Она так тосковала по своей матери! Но я не мог допустить, чтобы этот ангел отправился в лучший мир в темном одеянии! Вы считаете, что я не прав, матушка? — спросил он, обернувшись к своей матери.

Я тоже повернулась к пожилой леди, но не смогла разглядеть ее лица, скрытого густой вуалью. За последние месяцы она пережила уже вторую потерю, ведь муж ее скончался незадолго до свадьбы Люси. Она сжала руку сына и произнесла усталым голосом:

— Иди, Артур, помоги дамам выйти из карет.

— Люси следовало похоронить в нашем семейном склепе, — пробормотал Артур. — Я совершил ошибку, не настояв на этом.

— Мы поступили совершенно верно, решив похоронить бедную девочку рядом с родителями, — возразила его мать. — Ведь именно с ними она провела большую часть своей жизни.

Во время заупокойной службы я стояла в каком-то оцепенении, не сводя глаз с гроба и думая о рухнувших надеждах — своих, Люси, Джонатана. О, как быстро жизнь отказалась от всех своих пленительных обещаний, повернувшись к нам своей суровой стороной!

На память мне пришел Моррис Квинс. Его не было среди тех, кто пришел проводить Люси в последний путь, но именно он был виновником ее смерти. Если бы этот проходимец не встретился на ее пути, она, выйдя замуж за Артура, в самом скором времени привязалась бы к своему мужу, как это происходит с большинством женщин. Но Квинс отравил ее кровь ядом безумной страсти. О, как бы мне хотелось, чтобы этот негодяй поплатился за содеянное! Думая о том, что он преспокойно вернулся к себе в Америку и вероятно, уже совращает там очередную наивную девушку, я едва не скрипела зубами от досады.

После службы я поспешно вернулась в карету и на всем пути до кладбища не проронила ни слова. На душе у меня было слишком тяжело, чтобы обмениваться с кем-либо избитыми сентенциями, принятыми на похоронах.

Все мы медленно брели по узкой дорожке, сопровождаемые заунывными звуками похоронного оркестра, заказанного Артуром. Взгляд мой невольно скользил по мраморным надгробиям, на которых возвышались кресты и скорбящие ангелы. Пышные кроны каштанов и кленов закрывали небо. Деревьев вокруг было так много, словно мы оказались в лесу, а не на кладбище.

Фамильный склеп Вестенра находился в так называемом Ливанском круге, получившем свое название благодаря столетнему кедру, вокруг которого располагались могилы. Мы вошли в арку с колоннами, выдержанную в египетском стиле и украшенную двумя обелисками. За ней начиналась тропа, ведущая к нужному нам склепу.

Процессия остановилась перед входом. Я вновь увидела гроб, и руки мои задрожали. Ощущая себя бесконечно одинокой, я огляделась по сторонам. Взгляд мой встретился с взглядом Джона Сиварда. Не могу передать, какую странную гамму чувств я увидела в его глубоко посаженных глазах — смесь страха, печали и горечи. Несомненно, он нуждался в поддержке не меньше моего. Кейт успела мне рассказать, что Люси умерла именно в той психиатрической клинике, где работал Сивард. Хотя сам доктор и его коллеги сделали все возможное, чтобы спасти больную, ныне он чувствовал вину за ее смерть.