как тридцать тысяч баксов. Из всего этого они, естественно, сделают вывод, что один из парней НАП – убийца и Вулф знает, кто именно.

– И кто же?

Я покачал головой:

– Понятия не имею, а поскольку мистер Вулф сошел с ума, его теперь тоже ни о чем не спросишь. Коль скоро обстановка складывается таким образом, можно без труда предсказать будущее. После десяти часов, а может и раньше, у наших дверей появится тюремный автобус, присланный за Вулфом. Жаль, конечно, разочаровывать копов, но ничего не поделаешь. Придется предъявить им заключение известного врача о том, что Ниро Вулфа в его теперешнем состоянии опасно не то что перевозить, но и допрашивать. – Я обреченно махнул рукой и продолжил: – Вот такие дела. Лет пять назад Вулф оказал вам небольшую услугу, когда этот жулик – Гриффин, кажется, – пытался вас шантажировать. Вы тогда сказали Вулфу, что если ему когда-нибудь хоть что-нибудь понадобится, то ему стоит лишь только вас попросить. Хотя я и предупреждал вас, что вы об этом горько пожалеете. Ну вот, дружище, этот день наступил.

Волмер, почесав подбородок, погрузился в раздумье. Наконец он посмотрел на Вулфа и сказал:

– Вы, конечно, понимаете, меня так и подмывает задать вам кучу вопросов. Но полагаю, ответов я так и не получу?

– Боюсь, что нет. Во всяком случае, от меня. Я и сам толком ничего не знаю. Попробуйте обратиться к пациенту.

– На какой срок вам нужно медицинское заключение?

– Понятия не имею. Проклятье, я вообще не в курсе!

– Если дела настолько плохи, что придется запретить все визиты к мистеру Вулфу, я должен буду посещать его по меньшей мере дважды в день. А еще для достижения нужного результата ему понадобятся сиделки.

– Нет! – отрезал я. – Совершенно с вами согласен, что без сиделок не обойтись, но Вулф натурально озвереет. Значит, сиделки отпадают. Что касается вас, заходите сколько угодно. Мне наверняка будет одиноко. И непременно подготовьте фактическую бумагу. Чтобы на них подействовало. Напишите, что если кто-то, чья фамилия начинается на букву «Э», попытается хоть посмотреть в сторону Вулфа, то это его непременно убьет.

– Что ж, я найду подходящие слова, необходимые для ваших целей. Заключение принесу минут через десять. – Волмер встал и взял саквояж. – Я действительно тогда сказал, что сделаю все, о чем бы ни попросил меня Вулф. – Он посмотрел на Вулфа. – Мне будет крайне приятно, если вы тоже меня о чем-нибудь попросите. Ну, что скажете?

Вулф застонал.

– Они наступают ордами, – отчетливо, но фальшиво произнес он, – на четырехколесных повозках под кичливыми знаменами инфляции! Пять долларов за фунт говядины! Десять долларов за софу! Шестьдесят центов…

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Волмер, направляясь к дверям.

Глава 32

Надо сказать, я не был одинок в течение этих двух с половиной суток, с четверга по субботу, пока действовало предписание врача. Газетчики, копы, фэбээровцы, сотрудники НАП – все понимали, как мне тяжело, и отчаянно пытались развлечь. Должен признаться, что если в обычное время Вулф платит мне лишь половину того, что я заслуживаю, то за эти шестьдесят с лишним часов он недоплатил мне во много раз больше.

В продолжение всей осады Вулф не покидал постели, дверь в его спальню была постоянно заперта, один ключ находился у меня, другой у Фрица. Отказ от посещения кухни, столовой и кабинета уже сам по себе был для Вулфа тяжким испытанием, но самой большой жертвой стала невозможность два раза в день наведываться в оранжерею. Чтобы доказать необходимость этой жертвы, мне пришлось долго растолковывать Вулфу, что к нам в любое время может нагрянуть полицейский наряд с ордером на обыск и мы с Вулфом даже не успеем дойти до постели. Теодор ночевал у себя дома, а поскольку он не был предателем, то мог по простоте душевной проговориться, что его внезапно занеможивший хозяин среди орхидей становится вполне нормальным. Именно по этой причине я запретил Теодору входить в спальню для консультаций. Итак, в четверг или в пятницу, не помню, когда точно, я заявил Вулфу:

– Вы продолжаете ломать комедию. Отлично. Мои аплодисменты. Если обстоятельства требуют, чтобы вы временно отошли от дел, в результате чего все легло на меня, тогда и правила буду устанавливать я. Ведь я уже и так чувствую себя умственно неполноценным, поскольку вообще не в курсе, что, черт возьми, вы задумали!

– Вздор! – отрезал Вулф. – Все ты знаешь и все понимаешь. Этот валик ищут для меня двадцать человек. Без него ничего сделать невозможно. Я просто предпочитаю ждать результата у себя дома, а не в тюремной камере.

– Бред! – Я был расстроен, так как только что провел жаркие тридцать минут в кабинете с очередной делегацией из НАП. – Почему вы порвали всякие отношения с ассоциацией еще до того, как решили тянуть резину, лежа в постели? Допустим, это совершил один из них и вы об этом знаете, в чем теперь никто уже не сомневается, но вы должны все же сказать мне, какой смысл был возвращать им деньги, чтобы убийца не оказался вашим клиентом, если, по вашему собственному утверждению, в данном случае вашим клиентом является не какой-то отдельный человек, а вся Национальная ассоциация промышленников. Зачем, ради всего святого, вы вернули им деньги? И если вся эта история с валиком нужна не для того, чтобы потянуть время, а действительно, как вы сами говорите, имеет первостепенное значение, что будет, если нам так и не удастся его найти? И что в таком случае вы будете делать? Лежать до конца жизни в постели, заставляя доктора Волмера раз в месяц выписывать вам новую справку?

– Валик будет найден, – смиренно ответил Вулф. – Он не уничтожен, он существует и поэтому будет найден.

Я с подозрением взглянул на Вулфа, пожал плечами и вышел. Разговаривать с ним, когда он вдруг ни с того ни с сего становится кротким, – пустой номер. Я спустился в кабинет, сел и скорчил свирепую гримасу стоявшему в углу диктофону фирмы «Стенофон». Мы платили за его прокат по доллару в день, и это вселяло в меня надежду, что Вулф действительно верил в возможность найти пропавший валик.

Впрочем, не только это. Билл Гор и еще двадцать парней из агентства Бэскома землю носом рыли, чтобы найти валик. Вулф поручил мне просматривать поступающие от них отчеты, и, должен сказать, они открывали новую главу в истории сыска. Билл Гор с напарником опрашивали не только приятелей, но и случайных знакомых Фиби Гантер в Вашингтоне, а еще двое