По спине пробежала ледяная дрожь, и я снова принялась названивать Гермесу. Без толку. Каждый раз включается автоответчик. Голосовое сообщение я решила не оставлять: кто знает, где сейчас посланник богов и кто с ним рядом? В последнее время Гермес частенько бывает на Олимпе. Я испугалась, что он прослушает сообщение посреди каких-нибудь переговоров. Страшно представить, что случится тогда…

Я опустила руку, в которой все еще крепко сжимала телефон, и прислонилась к прохладной стене школьного здания. У меня появились силы богов! В голове не укладывается. Если я права, то это же кошмар какой-то! Мало того, что я нимфа, так теперь еще и полубогиня?! Я взглянула на свои ладони. Они выглядели точно так же, как раньше. Как Агада допустила, чтобы ее силы перешли ко мне? Неужели она сделала это нарочно? Мне вспомнились ее прощальные слова. «Доверься мне, как я доверилась богиням судьбы», – прошептала Агада. Она переложила ответственность за свой поступок на богинь, которых я никогда не видела и о которых знала лишь понаслышке. Судя по всему, они стали отшельницами, как Геката, а может, и вовсе отвернулись от божественного сообщества, как это сделали многие древние боги. Ну супер. Похоже, ответов мне не видать как своих ушей.

Свободной рукой я попыталась нащупать карманы. На мне была широкая юбка с обилием крупных складок, поэтому сделать это оказалось непросто. Впрочем, вскоре мои попытки увенчались успехом, и я вытащила из кармана тюбик с медовым бальзамом для губ. К счастью, таких тюбиков у меня было много, и я носила их практически во всех карманах.

Открутив колпачок, я поднесла тюбик к носу, как нюхательную соль, и сделала глубокий вдох.

«Спокойствие, только спокойствие! Не волнуйся. До сих пор никто ничего не понял, включая тебя. Ну в самом деле! Не появится же сейчас Аид, чтобы похитить меня, заставить с ним объединиться и уничтожить мир! О моих силах никто не знает. Веди себя как обычно, пока не поговоришь с Гермесом. Он подскажет, что делать. Он – посланник богов и великий дипломат. Он старше всех нас, мудрее всех нас. Он способен сохранять трезвую голову, как никто другой. Скоро он выйдет на связь и перезвонит. Он меня не подведет. А пока притворись, что ничего не произошло».

Я дышала медленно и глубоко, и спустя некоторое время сердцебиение замедлилось до нормы. Вздохнув, я снова прислонилась к стене и подумала о Маэле. Мне так нестерпимо захотелось его увидеть, что я прикрыла глаза. Как же я хочу, чтобы он был рядом! Как же хочу наконец снова его обнять! Я вздрогнула при мысли о том, что он сейчас страдает так же, как страдал Гермес, когда находился в заключении. Маэль был ранен, и никто о нем не позаботился… Мое сердце болезненно сжалось. Я должна его освободить! Я – единственная, кто верит ему безоговорочно, и я никогда от него не откажусь! Зевс, этот ужасный высокомерный тип, не воспринял нас с Гермесом всерьез. Он посмеялся над нами. Я в гневе сжала кулаки. Мысленно представила себе Зевса, полного скуки, самодовольства и заносчивости, и стиснула кулаки еще крепче. Ногти до боли впились в ладони, но я не обратила на это внимания, сосредоточив всю свою силу воли на Зевсе.

«Освободи его», – подумала я с такой неистовостью, что буквально услышала эти слова у себя в голове. Потом я увидела Зевса, который сидел перед телевизорами, почесывая себе живот. Кажется, я даже разглядела деревянную раму канала связи, но экран был прозрачный, словно сотворенный из дыма. «Освободи его из тюрьмы, Зевс. Освободи Маэля, чтобы я могла о нем позаботиться. Вместе мы докажем, что он никому не хотел причинить зла. Отпусти его. Отпусти уже его наконец!»

Зевс вскинул голову и посмотрел в мою сторону, но, похоже, ничего не увидел. Его глаза словно остекленели.

– Маэль… – прошептал он. – Я должен…

В следующую секунду меня пронзила боль, острая, как укол. Я невольно вскрикнула. Картинка перед глазами исчезла. Вздрогнув, я посмотрела на левую руку, не понимая, откуда взялась эта боль. Такое ощущение, будто меня укусила пчела, но ничего не видно. Я подняла руку к глазам и, прищурившись, увидела что-то блестящее, как переливающийся на солнце перламутр. Похоже, мне под кожу попал осколок ракушки. Но откуда он взялся? Почему я его не заметила?

У меня перехватило дыхание. Канал связи Нерея. Телефон превратился в ракушку, которая потом рассыпалась. Наверное, именно тогда осколок и вонзился мне в руку. Может, я увидела Зевса благодаря ему? Блеск начал затухать, и через считаные секунды на коже не осталось ни следа. Что сейчас произошло? Может, от злости мне все это привиделось? Я уставилась на свою руку. Что вообще происходит?

При взгляде на другую руку в голове мелькнуло какое-то ощущение или скорее смутное воспоминание. На правой руке, между большим и указательным пальцами, у меня всегда был малюсенький шрам. Кошка подруги задела меня когтем, и царапина воспалилась. Рука тогда сильно опухла, мне даже пришлось пить антибиотики. Я переживала из-за оставшегося шрама, потому что он был в таком заметном месте. Я внимательно осмотрела правую руку, затем осмотрела левую – на всякий случай. Вдруг разум сыграл со мной злую шутку? Шрама нигде не было видно, он исчез. Кожа казалась идеально гладкой. Я уронила руки. Шрам исчез. Это напомнило о ранах Маэля, которые заживали за несколько дней. Сверхъестественно быстро. Божественно быстро. Я дотронулась до уха, пытаясь нащупать место, где во время занятий спортом оторвалась серьга. Это было давно, но на мочке уха еще можно было нащупать малюсенькое уплотнение. Но сейчас я касалась нежной, мягкой кожи.

Меня охватило искушение снова достать бальзам для губ. Все мои шрамы исчезли. Почему я раньше этого не заметила? Но раз все шрамы исчезли, значит ли это, что… Эта мысль такая абсурдная, что странное происшествие с осколком меркнет на фоне. Души полубогов бессмертны. Поэтому их раны заживают быстрее и не оставляют шрамов.

Меня бросило одновременно и в жар, и в холод. Я что, стала бессмертной и впереди меня ждет бесконечный цикл перерождений?

– Вот ты где! – воскликнула Джемма, подбегая ко мне. – Дорогая, ты потеряла счет времени. Урок вот-вот начнется. – Она захватила с собой мой рюкзак. – Ты в порядке?

Мне потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Этого всего было многовато.

– Ты в порядке? – повторила Джемма.

– Да, – растерянно кивнула я.

– Правда?

– Я не могу дозвониться до Гермеса, а мне нужно с ним срочно поговорить.

Джемма протянула мне рюкзак и спросила:

– О Маэле?

– Нет, – покачала головой я. – Обо мне.

Джемма смерила меня испытующим взглядом. Ей можно доверять. Она меня не предаст. Боги с их борьбой за власть интересуют ее меньше всего. Тяжело сглотнув, я посмотрела Джемме прямо в глаза и сказала:

– Мне кажется, что Агада превратила меня в полубогиню и что я интуитивно использую ее силы.

Некоторое время Джемма ничего не говорила, и я почти видела, как крутятся шестеренки у нее в голове.

– Те самые силы, до которых хочет добраться Аид, чтобы с их помощью захватить мир?