Десятилетняя девчушка с короткими светлыми волосами, зачесанными набок и открывающими свежее личико, складывала ярко-красные предвыборные листовки, бегала туда-обратно от штаба Консервативной партии к избирательному участку и передавала взрослым все, что услышала. Это было 14 ноября 1935 года, день выборов в Англии, и Маргарет помогала своему отцу Альфреду Робертсу представлять кандидата-консерватора из их родного городка Грантема[291].

Годы спустя Маргарет Робертс станет Маргарет Тэтчер, первой женщиной премьер-министром в истории Великобритании и лидером крупной промышленно развитой демократии. Но этим ее исключительность не ограничивается. Тэтчер была одной из самых ярых сторонниц либерализации торговли и инвестиций, приватизации государственных компаний, слияния рынков и уменьшения влияния профсоюзов. То есть всего того, что служит развитию глобализации. Чтобы оценить тот вклад, который Маргарет Тэтчер внесла в построение взаимосвязанного мира, следует разобраться, что означало освободить рыночные силы от административного контроля. До того как Тэтчер заняла пост премьер-министра, государству принадлежало множество предприятий в телекоммуникационной, энергетической и транспортной отраслях. Все они получали поддержку от государства и в большинстве своем были закрытыми монополиями, поэтому не испытывали необходимости становиться современнее и привлекательнее для потребителя или выходить на международный уровень, чтобы конкурировать и развиваться. Как только предприятия были приватизированы — переданы частным владельцам, — срочно потребовалось глобализировать их деятельность, чтобы повысить рентабельность. Правительство Тэтчер смягчило правовые нормы, ограничивавшие деятельность лондонского Сити, что привело к созданию более конкурентоспособного финансового центра, отчасти потому, что теперь британские банки могли свободно вступать в партнерские отношения с иностранными компаниями. В качестве третьего примера можно привести результат, к которому привела атака Тэтчер на профсоюзы. Как только профсоюзы лишились большей части своих полномочий, занятому населению, чтобы выжить, пришлось становиться более конкурентоспособным, тем более что правительство придерживалось идей фритредерства[292].

Все эти меры стали фактором глобализации экономической деятельности Англии. Однако, как и некоторые другие герои этой книги, Маргарет Тэтчер своей деятельностью сломала немало человеческих судеб. Тэтчеризм привел к уничтожению многих сообществ, обнищанию многих людей и к резкому росту неравенства в обществе, и без того одержимом классами, где богатые образованные люди со связями получали больше преимуществ, чем все остальные.

С определенного момента жизнь Тэтчер обросла мифами, в одном из которых бакалейная лавка ее отца представала хрестоматийным капиталистическим предприятием, где владельцы боролись за прибыль, чтобы выжить. Чтобы получить эту прибыль, им приходилось соответствовать предпринимательским идеалам: тяжело работать, вести счета и налаживать добрые отношения с покупателями. Успехи и неудачи магазина, если не считать нормирования в военное время и пошлин на импорт, мало зависели от правительства. Магазинчик отца на углу улицы в Грантеме стал таким же символом, как бревенчатый домик Авраама Линкольна[293].

Вспоминая отца, Тэтчер всегда говорила о колоссальной роли, которую он сыграл в ее жизни, тогда как образ матери, хорошей домохозяйки, не оставил ярких воспоминаний. « [Отец] говорил мне, что сначала нужно выяснить, во что веришь, — рассказывала она. — А затем воплощать это. И не идти на компромисс в том, что важно»[294]. Когда у Альфреда было время, он занимал различные административные посты — работал олдерменом[295], мэром, председателем торговой палаты и Ротари-клуба, — поэтому интерес к общественной работе передался дочери. Молодая Маргарет была сильно впечатлена работой отца в Ротари-клубе, где он организовывал кампании для помощи нуждающимся, и с тех пор частную благотворительность считала лучше прямой государственной помощи бедным.

Альфред был набожным методистом, и жизнь семьи вращалась вокруг церкви. Тэтчер проводила там почти каждое воскресенье. Спустя годы она говорила, что для отца вера была вопросом выбора между правильным и неправильным. «Были какие-то вещи, которые мы просто не делали, — вспоминала она. — Понятие долга было очень-очень крепко в нас укоренено. Долгу перед церковью, долгу перед соседями и доброй совести всегда придавалось большое значение»[296].

Тэтчер росла в атмосфере жертвенности и мужества, сформировавшейся в Британии за годы Второй мировой войны. С четырнадцати лет в ее распорядок дня входили регулярные отключения электричества и надевание противогаза под вой сирен. Во время войны бомбы, сброшенные на фабрики Грантема, убили около семидесяти человек, и около двухсот получили ранения. В то время как многие жители города хотели, чтобы Великобритания вышла из войны, Альфред Робертс считал необходимым перевооружение для защиты империи, которую считал оплотом законности и порядка. Он скептически относился к Лиге Наций и утвердился в своем мнении, когда та не смогла предупредить возвышение Гитлера. Его дочь будет согласна с ним практически во всем и, когда ей представится возможность, станет проводить жесткую внешнюю политику.

В октябре 1944 года Маргарет поступила в Оксфордский университет, чтобы изучать химию. Она вступила в Учебную группу методистов и в Ассоциацию консервативной партии Оксфордского университета, где в кругу единомышленников получила первые представления о политике. Когда в 1945 году закончилась война, Лейбористская партия подвергла серьезным нападкам консервативное правительство Уинстона Черчилля, утверждая, что измотанная войной Британия может вернуться в состояние упадка 1930-х годов. Лейбористы считали, что единственный способ восстановить разрушенные города и покончить с послевоенным дефицитом жилья и рабочих мест можно, только если поставить экономику и ключевые отрасли промышленности под контроль государства. Консерваторы были против подобного усиления государственной власти, но они тем не менее признавали важность роли государства и на тот момент с трудом отличали себя от лейбористов.