– А Ларису?

– Она на все способна. Ты как здесь оказалась?

– А ты разве мне не звонил?

Марьяна разделила яичницу, одну половину положила на тарелку.

– Не дозвонился.

– Я дозвонилась. До Алика. Ты уже спал. Он сказал, что у тебя умер отец. – Марьяна занесла сковороду над второй тарелкой и замерла, как будто пораженная страшной новостью.

Яичница сама по себе сползла в тарелку, жидкий желток забрызгал голубую кайму.

Никита протяжно вздохнул.

– Я думала, что нужна тебе.

– Ты мне очень нужна. – Никита подошел к ней, крепко обнял, щекой прижался к ее затылку.

Она не шевелилась. Он застыл, наслаждаясь запахом ее тела.

– Давай завтракать.

– Аппетита нет. – Никита не хотел выпускать ее из своих объятий. – Как хорошо, что ты приехала.

Никита чувствовал себя идиотом. О чем он вчера думал, отказываясь звонить Марьяне? Отец уже знал, кто такая Лариса, и был бы только рад, если бы ее место заняла достойная женщина. А Марьяна ничем себя не запятнала. С того света все видно.

– У меня есть принципы.

– Я знаю.

– Так вот, мне на них наплевать! – Вместе с этими словами она выпустила из легких весь воздух и задышала лишь после того, как Никита поцеловал ее в шею.

– Почему я такая дура? – спросила Марьяна.

– Ты не дура.

– Помнишь, как ты хотел наказать меня за то, что я украла папку из твоего кабинета?

– Дураком был.

– Я тогда поняла, что мне может быть по-настоящему хорошо только с тобой.

– Я был плохим парнем.

– Я тебя боялась.

– Хорошие девочки любят плохих парней. Значит, ты была плохой девочкой. Я должен тебя наказать. – Его рука пролезла под полу ее халата.

Наверное, Марьяна приехала с вещами, потому и смогла одеться по-домашнему. Но чувствовала она себя как в гостях. Под халатом у нее был бюстгальтер. Но такой тонкий, что сосок не просто прощупывался. Он сам просился под пальцы.

– Если ты меня зажжешь, то я не смогу погаснуть, – прошептала она, закрывая глаза.

– Гори, гори, моя звезда, – так же тихо проговорил он.

– Тебе, наверное, нельзя.

Никита промолчал. У него траур, он должен был воздерживаться от плотских утех, в то же время мог напиться до беспамятства, и его никто не осудил бы за это. Но Марьяна пьянила его похлеще всякого вина. Значит, он имел полное право забыться в ее объятиях. Тем более что у него тупо отказали тормоза.

Забор высокий, ворота закрыты, во дворе может быть собака. Такую преграду штурмом не возьмешь. У Игната не было такой возможности, да и злость уже остыла. А еще утром он рвал и метал, узнав, что Марьяна уехала в Горанск.

Игнат приехал домой от Агаты, а Марьяны нет. В Горанске она. С Никитой. Казалось бы, он должен был воспринять эту новость как должное. Марьяна заявила о разводе, он ушел к Агате, все, семья разрушена. Но нет, заело, взорвало и швырнуло в Горанск.

Но сначала Игнат пересилил себя и позвонил Мише Огаркову, который когда-то по заданию мамы наводил справки о Марьяне. Уж он-то знал, как найти Никиту. Миша поломался для приличия, но адрес в конце концов дал.

Игнат стоял возле дома, в котором его Марьяна сейчас расслаблялась в объятиях подлеца. Вломиться бы, застигнуть их врасплох, но забор слишком высокий. Да и двор наверняка охраняется.

Игнат смирился с невозможностью ворваться в дом силой и нажал на кнопку звонка.

– Что нам здесь нужно? – спросил вдруг нежный, мелодичный голос.

Он обернулся и увидел молодую красивую женщину с черной лентой на шее. Игнат никогда не видел Ларису, но все же понял, что сейчас перед ним стояла именно она.

– Никита мне нужен! – проговорил он зло, но без вызова.

Лариса наверняка играет против Марьяны, и злость на ней вымещать точно не нужно. Игнат почувствовал себя кретином. Почему он здесь? Ясно же, что при живой жене Никита не станет тащить Марьяну к себе в дом.

– Зачем?

– Вы, наверное, знаете Марьяну?

– Марьяну знаю. А ты случайно не ее муж?

– Муж. Но не случайно.

– Интересно. – Женщина нахмурилась. – Насколько я знаю, Никита уже забыл дорогу к ней.

– Значит, вспомнил.

Калитка открылась, показался охранник в униформе, которая почему-то висела на нем мешком.

– Лариса Федоровна?! – Его лицо, и без того длинное, вытянулось от удивления.

– Открывай! – Она окинула его гневным взглядом.

– Да, конечно.

– И дом.

– Бегу!

Калитка распахнулась, и Лариса повела рукой в сторону дома. Игнат пожал плечами, но приглашение принял.

Охранник торопливо захлопнул калитку, быстрым шагом, обгоняя хозяйку, направился к дому.

– Значит, Никита снова кобелирует? – проговорила Лариса. – Ты, конечно, прости, но твоя Марьяна еще та сучка.

– Я не хочу это слышать.

– Я бы тоже не хотела называть Никиту кобелем, но что есть, то есть.

Охранник распахнул дверь, Лариса небрежно кивнула в знак благодарности, переступила порог, повела Игната в холл, на ходу расстегивая плащ. Там она показала гостю на одно кресло, сама села в другое. Женщина не разулась и плащ почему-то снимать не стала, просто распахнула его настежь, уселась и забросила ногу на ногу.

А платье у нее под плащом короткое. Ножки такие, что дух захватывает.

Лариса достала из сумочки пачку дамских сигарет, золоченую зажигалку, закурила, с блаженством выпустила дым, с усмешкой бросила взгляд на Игната и заявила:

– Давай жалуйся.

Он озадаченно посмотрел на нее. Если это ее дом, то почему она не разулась, не сняла плащ? Может, у них с Никитой так принято?

– Я не жалуюсь.

– Ты пришел набить ему морду. Однажды это у тебя получилось. Марьяна с ним?

– Возможно.

– Значит, ты ее ищешь. Она с ним. Можешь набить ему морду, я не против. Как же я не углядела! – с досадой сказала Лариса.

– А надо смотреть! – выплеснул Игнат.

Лариса глянула на него с издевательской иронией и спросила:

– А ты куда смотрел? Или она тебе не нужна?

– Кто, Марьяна? Нужна!

– Вернуть хочешь.

– Хочу.

– Какой же ты после этого мужик? Она тебе рога наставила, а ты!.. Ну да ладно. – Лариса махнула рукой. – Я сама за Никитой как дура бегаю. Извини, что твою жену терпеть не могу.