– В каком смысле?

– За просто так никто ничего не делает. Если Богатова отравила твоего брата, значит, ей хорошо за это заплатили. Жорик с Виллисом бесплатно работать не стали бы. Откуда у Ларисы деньги?

– Отец давал. Да и я. Еще у нее свой бизнес.

– Кому отец деньги давал?

– Они на мой счет поступали.

– А что у нее за бизнес?

– Да какой там бизнес! – Никита усмехнулся. – Стройдвор. Лариса пыталась доказать, что ей цены нет, подняла его, работу организовала. Там и без нее до сих пор как часики.

– Совсем без нее? Или она все-таки контролирует работу?

– Наезжает иногда.

– Значит, контролирует. Деньги оттуда. На содержание банды.

– Я думал об этом.

– Думать мало, надо работать, смотреть, куда деньги ушли. Они, конечно, не пахнут, но след оставляют. Может, по нему на ее подельников удастся выйти.

– Я вообще-то Гурьянова этим озадачил. Не исключаю, что он думает так же, как и ты.

– А Гурьянову доверять можно?

– Большой вопрос.

– Хочешь, я сама посмотрю? Мне нужен полный доступ к бухгалтерии.

– Это через Ларису. Но если я сам тебя отвезу, то можно. Зачем тебе лезть в это дело?

– Поехали! – твердо сказала Марьяна.

– Хорошо.

Никита согласился, но уехать в Горанск так и не смог. К нему пожаловал Гурьянов.

Начальник службы безопасности вел себя вполне естественно, но Никита не мог избавиться от сомнений на его счет. Подозрение усилилось, когда Гурьянов предложил им с Ларисой встретиться и обсудить проблему. Если против нее нет доказательств, то зачем городить огород?

– У нас много врагов, – сказал Гурьянов. – Чем слабее мы, тем сильнее они. Ваш семейный конфликт ослабляет компанию. Возникают бреши в защите. Может, кто-то уже сунул туда лапу и раскачивает нашу лодку. Вас арестуют, вопрос о наследстве зависнет в воздухе, а состояние неопределенности чревато последствиями.

– Как мне встретиться с Ларисой?

– Не знаю, я с ней не говорил. Но если вы скажете, съезжу. Или вы сами. Пока не поздно.

– А может быть поздно?

– Я же говорю, лодку могут раскачать.

– Я должен подумать.

– Вам в любом случае придется встретиться. Завтра. На похоронах.

Никита закусил губу, чтобы сдержать слезы. Смерть отца не была признана насильственной, значит, с похоронами тянуть не придется. Как бы ему пережить завтрашний день?

– Я все организую, – сказал Гурьянов. – Но завтра утром вы должны быть в отцовском доме.

Он ушел, а Никита еще долго выходил из ступора.

Когда он наконец-то собрался ехать в Павелецк, к нему пожаловал Игнат. Охрана не впустила его, но Никита не захотел прятаться за чужими спинами. В дом он Игната не позвал, вышел к нему во двор.

Дул холодный колючий ветер, но Никита не стал застегивать куртку, небрежно наброшенную на плечи.

– Где Марьяна? – Игнат гарцевал перед ним, не в состоянии успокоиться.

– У тебя есть Агата. – Никите самообладание давалось легче. – К ней и езжай.

– А это не твое дело!

– Уже мое. И Марьяна моя.

– Это мы еще посмотрим!

– Посмотришь. На суде. Если хочешь поделить с ней имущество. Если нет, подпиши согласие на развод, и все дела. Она оставляет тебе все.

– А если я не дам согласия? Убьешь меня? Как Ларису?

– Я ее не убивал.

– Но пытался!

– Пошел вон!

– Что?!

Никита ничего не сказал, повернулся к Игнату спиной и направился к подъезду. Он не верил, что тот отпустит его просто так. Поэтому резко развернулся и ударил, когда на плечо легла тяжелая мужская рука.

Но его предплечье вдруг оказалось в захвате, а сам он повалился на землю.

– Гражданин Высоков, вы арестованы по подозрению в покушении на убийство! – громовым раскатом прозвучал голос Карелова.

Майор стоял где-то в стороне. К земле Никиту прижимали спецназовцы. Они же не подпускали к нему телохранителей.

На руках у Никиты защелкнулись браслеты. Бойцы потащили его к машине. Держали крепко, не давали поднять головы, но все-таки он смог бросить презрительный взгляд на Игната.

Если Шуринов знал о том, что Никита покушался на Ларису, значит, он в курсе событий. Если Игнат выманил Никиту на улицу, стало быть, у него договор с ментами. Ну не сука ли он после этого!

Никиту арестовали. Куда его увезли, Марьяна не знала. Но за ним отправились его телохранители, они не позволят Никите пропасть.

Она решила, что ей вместе с ними ехать не стоит. У нее не было никакого желания встречаться с Ларисой. Да и опасно это. Но в квартире у Никиты оставаться нельзя. Опять же из-за Ларисы. Еще приедет и в унизительном тоне потребует освободить жилплощадь. А потом псов своих по следу пошлет.

Марьяна собрала вещи, на лифте спустилась в подземный гараж, где Никита пристроил ее машину.

Там стоял Игнат.

– Сбегаешь? – Он презрительно усмехнулся. – Нашкодила и в кусты!

Марьяна ничего не стала говорить. Она бросила сумку на заднее сиденье, села за руль, но не успела заблокировать дверцы.

Игнат забрался в машину и спросил:

– Не стыдно?

– Стыдно.

– Ведешь себя как шлюха.

– Может быть.

– Даже не знаю, смогу ли я тебя простить.

– Ты должен меня простить.

– С чего бы это?

– Простить и отпустить. Я не смогу с тобой больше жить. Я люблю Никиту, веду себя с ним как последняя шлюха и ничего не могу с собой поделать.

Марьяна знала, что говорила. Жизнь без Никиты теряла всяческий смысл. Лучше с высокого моста сигануть в бурную реку, чем остаться без него.

– Ты знаешь, за что его арестовали?

– Да, он едва не задушил Ларису.

– Едва!.. Он ее задушил. И яму выкопал. Тебя когда-нибудь зароет. Если ты его дождешься.

– Дождусь.

– Ты чокнутая!

– Да, я сошла с ума. Давай разведемся прямо сейчас! – Марьяна умоляюще посмотрел на Игната.

– Прямо сейчас – это значит, что при разводе ты ничего не получишь.

– Мне все равно.

– А двадцать процентов?

– Не надо ничего.

– Думаешь, Никита тебя обеспечит. Нет! Все, его песенка спета. Без меня пропадешь. Ты это понимаешь?