да и нахрен нужны эти подсосы. Чуть в стороне стояла довольно-таки милая девушка, возможно, моя ровесница, но засматриваться на неё я не стал, верный как-никак.

— А вот и мой вертлявый сынок явился, — раскрыл передо мной руки Владимир Степанович.

— С днём рождения, — приблизился я к нему, предварительно отдав куртку горничной, обнял отца.

— Пришёл суки сын, — прошептал он мне на ухо.

Лицемер!

— Не смог упустить шанс тебя опозорить, — со всей искренностью, на которую был способен, улыбался я, а родственники радовались воссоединению отца и сына.

— Только попробуй хохрик, я тебе голову оторву, — сквозь зубы улыбнулся и он, и наконец, отпустил меня.

— И я тебя безмерно люблю папочка, вот, — протянул я ему пакетик с подарок, — сам выбирал.

— Какая милота Вова, открой, нам интересно узнать, что Женька подарил, — заверещала голосом ультразвуком тётушка.

— Вероника, может… — его нагло пребили:

— Открывай, я сказала Владимир! Не беси меня! — теперь голос сестры отца был командным, а не улюлюкающим. Наверное, есть у нас с ней схожие черты.

— Отклой дядя Вова, — захлопала в ладоши Оля.

Я не смог удержаться и улыбнулся миленькой Лёле, та сразу засмущалась, и кинулась ко мне в объятия, признав своего Бубу. Девочка ухватилась за мой воротник, который я с таким трудом укладывал, и поцеловала в щёку.

— Буба мой плишол, — хихикнула малышка.

— Твой моё золотце, — поцеловал и я её только в макушку.

— Зених мой, — схватилась девочка за мои щеки и теперь начала трепать, — скази что я твоя невеста Буба! Тоса мне не велит!

Я поднял глаза не ненавистного братца, тот только усмехнулся. Вот подлец, так бы и врезал ему на глазах у всех, пусть благодарит высшие силы, что Лёля здесь.

— Конечно, — согласился я.

Тем временем отец показал Веронике мой подарок, а та фыркнула:

— Женечка оно выглядит не так дорого, как мы надеялись.

— Я выбирал сердцем тёть Ник, а ценник просто бумажка, — всегда знал, как найти подход к этой мегере.

— Ну, какой умничка а? — кокетливо приподняла тётка ногу, — учись Антон!

Всей "дружной" семейкой мы уселись за стол, который ломился от угощений. Пришлось посадить Олю к себе на колени, ибо она никого кроме меня в этом дурдоме не хотела признавать.

Потом были тосты, желающие счастья, любви и побольше денег, от коллег, тост жены, от дочери, а именно таковой он считал Арину, брат и сестра так же в долгу не остались. Спасибо, меня никто не трогал, совсем не знал что говорить, ведь не желал ровным счётом отцу ничего хорошего! Пусть в глазах родни мы остаёмся близки, однако между нами нет ничего общего, кроме разве что крови и фамилии.

Пока проходила вся эта бесполезная подхалимская деятельность, я кормил Лёлю, которая постоянно что-то просила с противоположного края стола. Сам почти не ел, не потому что я упрямый, деньги ведь отцовские принимаю, просто не было аппетита. Таким важным процессом как поедание еды надо заниматься в обществе приятных людей, а не зажравшихся бизнесменов. Во всяком случае, Оля так не считала, и запихнула мне в рот виноградинку.

— Ты совсем не кусаес, давай я тебя поколмлю Буба, — схватила она с тарелки бутерброд с красной рыбой и так же затолкала мне в рот.

— Ты моя спасительница, — пощекотал я легонько Олю, которая сразу же захихикала и начала толкаться.

Антом сидя напротив все время сверлил меня недобрым взглядом, ревновал, скорее всего, ведь его младшая сестрёнка любит другого брата. А может такой человек как он просто не умеет радоваться жизни, только и может плеваться ядом. Встретившись глазами, Антон кивнул мне в сторону балкона, вышел из-за стола и направился туда один. Потакать его капризам и идти следом не особо тянуло, но всё-таки любопытство сгубило пацана, и я встал следом, усадив Олю на стул.

— Ты куда?

— С Тошей проговорить сестрёнка, посиди пока одна, я скоро вернусь окей? — подмигнул я девочке.

Та неумело попыталась повторить трюк, но получалась у неё плохо, она просто моргала обоими глазами.

— Иди, — толкнула она меня, и продолжила копаться в салате, который я ей заботливо наложил ещё вначале застолья.

Появившись рядом с Антоном, я зябко поморщился, вытащил меня на холод гадёныш, и смотрит. Парень достал сигарету и закурил, благосклонно предложил и мне, но у меня установка, курить только из своей пачки.

— Старший брат разве не должен наоборот подавать хороший пример? — заметил я.

— Не умничай!

— Зачем позвал?

— Давно не виделись, хотел поболтать, это разве запрещено? — приподнял он левую бровь.

— Болтай! — разрешил я.

— Всё ещё такой же дерзкий, — утвердительно произнёс Антон, прикуривая, — никто тебе черепушку не пробил за это?

— Черепушки обычно бью я, — злобно посмеиваясь, пнул снег, нападавший за короткое время, — тебе же язык на удивление не вырвали за твои поганые словечки братишка.

— Мало я тебя воспитывал, — занервничал парень.

— Можем поменяться, и тогда сравним из кого воспитатель лучше, — по-свойски похлопал его по плечу.

Брат одарил меня нелестный взглядом, промолчал.

— Тоша, что же ты замолчал? Чеши своим помелом дальше, а я решу, как этим воспользоваться в будущем, — вытащил я из его рта недокуренную сигарету и швырнул в снег.

— Обалдел?

— Курение вредит твоему мозгу, я забочусь о тебе заинька, а ты не ценишь, — поцокал я уничижительно.

— Да я…

Нас прервало новое действующее лицо на этом крохотном балконе. Тётя Вероника как ведьма, прилетевшая на метле, распугала всю живность, даже баран, стоявший рядом, замолк. Женщина выхватила из рук обалдевшего Антона пачку, и вытащила одну сигарету, пальчиком с длиннющим ногтем она указала на то, что не хватает огонька. Брат подчинился властной тётке, поднёс зажигалку к сигарете и забрал обратно пачку засунул в карман пиджака, личико его приобрело бледный вид. Я наблюдал за действом как самый преданный поклонник, мне всегда нравилось, как Вероника Степановна умеет принижать людей.

— Не стыдно курить на глазах младшего брата оболтус недоделанный? — прикурив она вальяжно обратила внимание на Антона, который мялся в стороне.

— Простите! — отчего-то он стелился перед ней больше всех.

— У Тоши от мороза в голове помутнело тёть Ник, не трать на него минуты драгоценного времени, ведь можешь поговорить со мной и вечер пройдёт благотворно, — подмигнул я ей.

Женщина кокетливо махнула рукой, и полностью переключилась с Антончика на меня. Общаться с ней ещё то удовольствие, но я рискнул, чем чёрт не шутит.

— Женечка, а у твоей тётушки для тебя подарочек, — проворковала она, отдавая недокуренную сигарету брату, — выкинь, — обратилась она к нему и тот послушался. — Завтра ведь день влюбленных, и как же я и не