Все было так, как в бесчисленных фильмах, да, в общем, и в жизни. Он торжественно открыл красивую коробочку из черного бархата, вынул оттуда кольцо и протянул мне. Думаю, в этот момент Сэм понятия не имел, что делает и главное — зачем. Откровенно признаться, я тоже ничего не понимала.

— Что это? — спросила я, уставившись на Сэма.

— Обручальное кольцо, — спокойно пояснил он таким тоном, словно это было нечто само собой разумеющееся.

В первую минуту я так опешила, что даже оглянулась, будто ожидая подвоха. Не зря говорят, что от старых привычек невозможно избавиться. В жизни меня так часто окружало зло, что я выработала определенный ритуал поведения в сложных ситуациях. Прежде всего — мгновенно найти оружие для защиты от возможного оскорбления. Для этой цели вполне годился стакан, который можно было разбить о край стола и потом использовать как средство самозащиты. Или бутылка на столе. Ее острые края тоже могли быть весьма эффективным оружием для самозащиты. Или шампур, если дело происходило в ресторане и был заказан шашлык. Наконец, у меня был пистолет, полученный от Сэма для защиты, который я всегда носила с собой на всякий случай.

— Что это? — повторила я, теряясь в догадках.

— Рубин, — мягко улыбаясь, ответил Сэм.

— Ну и что он должен символизировать? Пролитую мной кровь?

— Нет. — Он покачал головой. — Любовь, страсть и, вероятно, некоторую возможность изменить наше будущее. Если хочешь, напоминание о моем прошлом. Да и о твоем тоже. — Последние слова он произнес так тихо, что я с трудом их расслышала.

— Значит, до бриллианта я не дотянула?

— Бриллиант для тебя слишком холодный камень.

Думаю, что в этот момент нужно было расплакаться от умиления, как часто бывает в фильмах, но я этого не сделала.

— А если ты передумаешь? — не без ехидства спросила я.

— Не передумаю, — заявил Сэм. — Я никогда не меняю своих решений.

— Все так говорят. Я должна поверить тебе на слово?

— Да, — просто ответил он.

Да и что еще можно было сказать в этот момент? Ничего. Но мне-то что было делать? Отказать и тем самым причинить боль и ему, и себе самой? А потом? Убить его, чтобы избавиться от невыносимых страданий? И как жить потом с этой болью? Нет, после этого жизнь утратила бы смысл.

— Я верю тебе, — тихо, будто заклиная меня, прошептал он.

Я видела перед собой чистые, ясные глаза Сэма и лихорадочно обдумывала предложение, все еще не приняв кольцо. В конце концов я перестала думать о том, стоит ли убивать его. Да и не было в этом никакого смысла, — он сам все прекрасно понимал. Можно ли обмануть профессионального киллера? Вряд ли. Он сам мог убить меня тысячу раз, но не сделал этого. Впрочем, я вполне могу допустить, что он позволил бы мне убить себя, только зачем? Убить его — значило бы убить себя, разве не так? Видимо, Сэм решил, что настало время рискнуть. В нем было некое сумасшествие, которого никогда не было во мне, — способность верить людям.

Вся церемония прошла в необыкновенно романтической атмосфере.

Описание нашей истории было весьма полезным для нас обоих занятием. Все началось в парикмахерской, где я случайно наткнулся на какой-то старый женский журнал, продолжилось в Интернете на сайте, где излагались основы семейной психотерапии. Грейс настояла на том, чтобы мы включились в переписку и предложили читателям совершенно новые аргументы в пользу традиционного брака. От нас потребовалось объяснить мотивы заключения брака и привести все «за». Как нам сообщили, это помогает колеблющимся определить свое будущее, а нам самим понять, насколько прочны наши взаимоотношения.

Мы решили, что будем писать о своих чувствах по отдельности, не советуясь и не корректируя свои позиции в зависимости от мнения друг друга. Предполагалось, что ни одна живая душа не прочитает наши откровения, они будут существовать исключительно в безличном виртуальном мире. Конечно, мы сомневались, что история нашего брачного союза может оказать сколько-нибудь серьезное влияние на сомневающихся, но все же решили попробовать. Мы сами еще не могли толком разобраться в собственных мотивах.

Грейс так и не сказала мне, что собирается делать со своим эссе. Думаю, она предпочла бы оставить его себе, чтобы иногда почитывать. Что до меня, я скорее всего сожгу его, чтобы не оставлять никаких улик против себя.

Самое странное, что я смотрю в будущее с небывалым оптимизмом. Сам не знаю почему. Никогда раньше у меня не было такого светлого восприятия будущего. А Грейс — что ж, у нее есть настоящее. Пока этого вполне достаточно.

Я все еще читаю наши опусы, написанные в самый счастливый период медового месяца. И по-прежнему ощущаю себя невестой. Все, что с нами произошло за последнее время, похоже на какой-то дивный сон. До сих пор не могу понять, как нам удалось не упустить счастливый шанс связать себя брачными узами. Думаю, это и есть самое настоящее счастье. Теперь-то я все понимаю, а тогда казалось, что предстоящая свадьба — безумный и ничем не обоснованный шаг. И при этом нельзя сказать, что мы заслужили это. Как и все основные составляющие человеческой жизни — рождение, сама жизнь, здоровье, родственники и смерть, — судьба складывается как бы сама собой, без нашего видимого участия. Но на самом деле мы сами лепим свою судьбу и создаем условия для счастья.

Вскоре мы собираемся переехать куда-нибудь в сельскую местность, где много свежего воздуха и мало народу. Скорее всего это будет какой-нибудь тихий провинциальный городок на юго-западе страны. Большие пространства создают условия для большой свободы. И к тому же всегда можно заметить людей до того, как они увидят тебя. Разумеется, в городе мы на всякий случай оставим квартиру Сэма, чтобы можно было приезжать сюда и вспоминать наше прошлое.

А еще мы подумываем насчет того, чтобы завести детей. Их будет по меньшей мере двое мальчик и девочка. И это будет прекрасно.