— Как будто это когда-то тебя останавливало! — ядовито выплюнула я, и вдруг всё прекратилось.

Мужчина отступил, одёрнув руки. Черты лица заострились, выдавая едва сдерживаемую ярость.

— Я никогда и никого ни к чему не принуждал, — зло отчеканил он. — А тот, кто считает это нормальным, не имеет права называть себя мужчиной! Спасибо за ужин.

Взяв уже порядком остывшую еду, он вышел из кухни, оставив меня наедине со своими мыслями. Сразу стало как-то холодно и неуютно, словно я потеряла что-то очень важное. Ещё пару минут, я просто сидела на столешнице, обняв себя руками, и не в силах пошевелиться.

Из ступора меня вывели только зазвучавшие в доме голоса. Удалось узнать Арги и его жену, но остальные остались неопознанными. Впрочем, три девушки вскоре присоединились ко мне на кухне, притащив корзинки со снедью. Подозреваю, что старейшины одобрили наше пребывание в городе, и самые смелые решили познакомиться с пришлыми.

Они сверкали полными любопытства глазами в мою сторону, переглядывались и толпились у входа в кухню.

— Мы составим тебе компанию? — подала голос рыжая жена Арги. — Мужчины о скучном говорят.

Она протянула мне свой дар — корзинку полную свежих фруктов. Пришлось сползать с насеста, и принимать подарок. Не скажу, что я жаждала общения, но это, всяко лучше, чем крутить одни и те же мысли по кругу.

— Буду рада, — подстраиваясь под их манеру говорить, отозвалась я.

— У тебя хороший муж, — кивнула в сторону гостиной её подруга, протягивая свой дар, стоило мне поставить первую корзину на стол. — Большой и сильный. Опора и защита.

— Горячий наверно, — поддержала её третья девушка. — Много мужской силы. Я вижу. Сваха бы одобрила.

Я переводила взгляд с одной девушки на другую, и никак не могла взять в толк, о чём они говорят. Мужская сила? Муж?

— Она не понимает, — ответила за меня рыженькая. — Они о таком не говорят. Арги говорил.

— Почему? — возмутилась тёмненька, которая говорила о мужской силе. — Это естественно.

— Для нас. Они другие. Стыдятся себя и своего тела.

Мне досталось три сочувственных взгляда. Совершенно искренних, словно они не понимали, как вообще можно так жить. Потом переглянулись, подхватили меня под локти и усадили за стол. Рыженькая захлопнула дверь кухни, отрезая нас от внешнего мира. Кажется, сейчас со мной будут проводить душеспасительные беседы.

Я не ошиблась. Следующие несколько часов, пока я молча ела, девушки рассказывали мне о прелестях замужней жизни. Даже лекцию по правильному обращению с мужчинами прочитали. Признаюсь, честно — пока они говорили, мои уши беспрерывно пылали от смущения, поскольку представляла я Дориана. А поскольку объяснения были подробными, то и картинки в моей голове были вполне чёткими.

Моим спасителем, стал сам Арги. Даже не постучав, он открыл дверь, и с интересом уставился на нашу компанию. Большой стол сервирован вкусностями, а в чашках горячий отвар. А ещё, у нас было очень тепло. Где-то час назад рыженькая поставила в печь пирог с мясом, жарко протопив печь.

— Ночь уже, — коротко проронил он, недовольно сверкнув глазами на жену. — Мужчины не ужинали, пора расходиться.

Девушка покраснела, видимо виня себя в том, что не покормила благоверного и его собеседников. И правда некрасиво получилось. Мы тут чаёвничаем, набивая желудки, а им ничего не отнесли. Подскочив, я извлекла из печи пирог и метнулась за тарелками. Меня остановила рыженькая, поймав занесённую над пирогом руку с ножом.

— Только для мужа, — наставительно сказала она, накрыв своё творение полотенцем. — Других мужчин пусть жены кормят.

Бедный Дориан. По их логике, мне его кормить нельзя, а на кухню не пущу. Ещё пожар устроит… или продукты испортит. От мыслей о том, что может натворить один единственный дагар на кухне, меня отвлекли дружеские объятия девушек. Они ободряюще хлопали меня по спине, и под ничего не понимающим взглядом Арги, покидали кухню.

Сама я кухню покинула только через десять минут, собравшись с силами. Я была не права, обвинив Дориана, и понимала это. Что хуже, я просто сказала гадость, чтобы хоть как-то отомстить ему за копание в моей голове. Теперь я отчётливо это понимала. Нужно извиниться. Надеюсь, что накрытого стола с массой всякой снеди, и моих слов хватит.

Мужчина сидел в кресле, прикрыв глаза рукой. Он выглядел безмерно уставшим, но довольным. Интересно, чего такого ему рассказали зверолюди, пока я общалась с их прекрасными половинами на кухне?

— Голодный? — сочувственно спросила я.

Дагар вздрогнул, напрягшись, но быстро расслабился.

— Готов съесть целого быка, — пожаловался он. — Общение с этими ушастыми, всегда давалось мне тяжело.

— Быка предложить не могу, но у меня там целый стол всякого разного, — я неопределённо махнула в сторону кухни. — Жена Арги научила меня печь пирог с мясом.

Глаза мужчины широко распахнулись, словно он не верил своим ушам. Интересно, что я такого сказала? Или это с пирогом что-то не так? Видимо, подозрение отразилось на моём лице, поскольку я решила, что временно нет смысла контролировать мимику. У зверолюдей это не принято, как мне объяснили девушки, а Дориан и так может читать если не мои мысли, то ауру точно.

— А они предупредили, что пироги, и прочую мучную снедь готовят только для мужей? — уточнил он. — Это считается очень большим знаком внимания.

— Н-нет, — сипло ответила я. — Но они сразу решили, что ты мой муж.

— И ты не стала их переубеждать? — глаза мужчины стремились принять форму круга. — Почему?

А действительно — почему? Глупо думать, что у меня не хватило бы красноречия объяснить ушастеньким, что мы с Дорианом даже не встречаемся, не то, что не женаты. Так что мне помешало это сделать?

Пришлось одёрнуть себя, поскольку размышлять на подобные темы в присутствии дагара и без всякой ментальной защиты — глупость. Подумаю об этом перед сном.

— Так ты есть будешь? — перевела я тему в более безопасное русло. — Там всё стынет.

Полагаю, он понял причины моего нежелания отвечать, и как не странно, принял их. Защита на спящей принцессе держалась крепко, и потому я не побоялась оставить её, уйдя на кухню. Да, это крайне некрасиво с нашей стороны, не пытаться её разбудить… но мои магические способности оставляют желать лучшего, а Дориан ещё не восстановился достаточно, чтобы работать со столь тонкими и мощными заклинаниями. Одно неверное движение, и Алексия останется овощем до конца своих дней.

На кухне я не прекращала удивляться. Мужчина ел только то, чего в той или иной мере касались мои пальчики при приготовлении. Даже божественный, мягкий хлеб, принесённый одной из ушастых, он не тронул и пальцем. Хотя я знаю, что мучное он любит.