Как ни странно, слуга понял молчаливое предупреждение. Тут же вернулся в строй своих товарищей, вынужденных сегодня играть роль своеобразных наблюдателей на этой встрече. А его место занял Риель, который, напротив, совершенно не торопился усесться за стол, где его дожидалась изрядно подвыпившая компания. И в свою очередь самым невоспитанным образом принялся пожирать взглядом почти неприкрытые прелести Айши.

— Слюни подбери, — посоветовала ему Айша. Но сказано это было настолько медоточивым голоском, что не оставалось сомнений — ей льстит такое внимание.

— Как скажешь, плутовка, — согласился с ней оборотень. И вдруг ущипнул за аппетитную филейную часть, обтянутую тонкой тканью вызывающего наряда.

Айша взвизгнула от неожиданности и боли. Должно быть, пьяный Риель не рассчитал силы. Парочка его друзей загоготала. Даже среди слуг прошел негромкий гул.

Я перевела взгляд на Норберга. Как он отреагирует на эту сцену? Все-таки Айша — его сестра, пусть всего лишь единокровная. Но он вожак, а Риель, как ни крути, принадлежит к другой стае. Если он ничего не скажет, тем самым вольно или невольно продемонстрирует свою слабость. А ведь тут присутствуют и представители третьего семейства. Пусть сегодня они выступают на стороне Норберга, все равно. Его репутации в конечном итоге будет нанесен серьезный урон.

Глаза волка заливало алое пламя ярости. Он глубоко вздохнул, на несколько секунд задержал дыхание, после чего медленно выпустил воздух через рот.

— В этом и заключается твой план, Гортензия? — прошелестел его голос, до неузнаваемости измененный бешенством. — Ты приказала своим людям спровоцировать меня? Учти, результат тебе не понравится. Или ты хочешь, чтобы я у всех на виду оторвал этому драному коту лапы и затолкал их ему в пасть?

Нет, даже под конец раздраженной тирады он не повысил голоса. Говорил все так же тихо и размеренно. Но, право слово, лучше бы кричал! Тогда бы мне было не так страшно, хотя гнев Норберга был направлен не на меня.

Губы Гортензии сложились в неприятную ухмылку, и я вдруг осознала, что она действительно готова пожертвовать Риелем. Просто так, забавы ради. Не понимаю. При чем тут в таком случае я? Не уверена, что ее задумка была именно такой. Нет, это чистой воды самодеятельность Риеля. Иначе Гортензия не сказала бы, что сюрприз ожидает именно меня.

Так и не дождавшись ответа, Норберг перевел взгляд на Риеля, и тот невольно попятился. По всей видимости, парень осознал, что малость перегнул палку, потому как моментально протрезвел. На дне его зрачков еще плескался хмель, но к нему теперь примешивался ужас.

Ситуацию, как ни странно, разрядила Айша. Она потерла место, за которое ее ущипнули, развернулась и кокетливо пригрозила Риелю пальчиком.

— Экий ты шалунишка, — произнесла звонко. — Ну ничего, сегодня ночью я позабавлюсь с тобой. Научу, как правильно обращаться с девушками.

Риель хмыкнул. Покосился на мрачного Норберга и нерешительно ухмыльнулся. Но приближаться к Айше поостерегся.

Впрочем, та и не ожидала от него ничего подобного. Она опять повернулась к нам, посмотрела на меня и широко улыбнулась.

К слову, сейчас, когда на лице Айши заиграли отблески ближайшей свечи, я внезапно поняла: она еще не оправилась полностью после последней встречи с Айроном. Вызывающий наряд, туфли на высоком каблуке — это декорация. Привычная маскировка, за которой девушка попыталась спрятать плохое самочувствие. Слишком бледной была ее кожа. Слишком расширенными казались зрачки. Слишком глубокие тени залегли под глазами.

Моя догадка подтвердилась, когда Айша словно невзначай оперлась рукой о спинку ближайшего стула. Я не сомневалась, что она сделала это не ради эффектной позы. Наверняка с трудом стояла на ногах. Но не желала показывать окружающим свою слабость.

— Вообще-то, у меня есть послание для Иларии, — проговорила она. И сделала паузу.

Я знала, чего Айша добивается столь продолжительным молчанием. Чтобы я не выдержала и принялась умолять ее продолжить. Но я бы лучше откусила себе язык, чем позволила заговорить первой.

— Не томи, девочка, — первым не выдержал Айрон. — Говори, раз пришла.

Айша недовольно качнула головой. Пожала плечами и сказала:

— Илария, я передаю тебе привет от Вэйда.

Сначала я подумала, что ослышалась.

От Вэйда? При чем тут мой муж? Хвала небесам, он сейчас далеко…

И мысленно выругалась.

Ведь Вэйд в Гроштере. То есть Гортензии не составило бы никакого труда добраться до него, если бы она захотела. Только вопрос — зачем ей это? Мой муж — обычный человек. Он не имеет никакого отношения к разборкам между оборотнями.

Да, но он имеет самое прямое отношение ко мне.

От этой мысли стало по-настоящему страшно.

Нет, я не любила Вэйда. Но я действительно испытывала к нему теплые чувства, иначе не стала бы выходить за него замуж. Пожалуй, не существует на свете наказания хуже, чем необходимость терпеть рядом ежедневное присутствие неприятного тебе человека. Причем не просто терпеть, а делить с ним постель, готовить завтрак, обнимать перед работой и желать хорошего дня.

Не скрою, мой брак изначально был построен на расчете. Кто бы что ни говорил, а одинокой девушке приходится в этом мире непросто. И куда сложнее тем, кто внешне родился посимпатичнее горного тролля… В общем, если бы я продолжила самостоятельную жизнь, рано или поздно у окружающих возник бы вопрос — что со мной не так, если я не тороплюсь обзаводиться семьей и детьми. Да, деньги решили бы большинство моих проблем. Богатые вообще обращают гораздо меньше внимания на мнение окружающих. Моют мне косточки — и пусть моют, мне от этого ни жарко ни холодно. Но золото не падало на меня с неба. Я должна была как-то кормить себя, покупать на какие-то средства новые платья, платить за жилье, наконец. Зимней метелью и осенними затяжными дождями намного лучше любоваться из окна собственного теплого дома, а не в какой-нибудь сырой норе, дрожа от холода.

Конечно, я могла бы начать торговать собственным телом. Кстати, это было первой идеей, которая пришла мне в голову. Но почти сразу я с негодованием отказалась от нее. Терпеть влажные прикосновения незнакомых людей, слушать их сопение, вновь и вновь принимать в свое лоно чужое семя… Фу, гадость какая! Не говорю уже о том, что это опасное занятие. Не приведи небо нарваться на какого-нибудь извращенца вроде того же Дика или степенного господина из Гроштера, которого я так неплохо приложила лапой. А податься в бордель — значит лишить себя хотя бы иллюзии выбора и навсегда забыть о свободе.

Затем я всерьез задумалась над тем, не стать ли содержанкой какого-нибудь богатея. Вряд ли это оказалось бы для меня слишком сложной задачей. Мужским вниманием я никогда не была обделена. К тому же у меня имелось неоспоримое преимущество над возможными соперницами, желающими устроиться на тепленькое местечко постоянной любовницы — ментальные способности. Пусть мой дар к чтению чужих мыслей и оставлял желать лучшего, но все равно я не сомневалась, что при должном упорстве и капельке везения задуманное осуществилось бы в кратчайшие сроки.