за крепко сжатые руки и заглянула в глаза. Ее глаза были туманными, глубокими и прекрасными.

– Больше ждать не нужно, – произнесла она обрадованным голосом. – Мы наконец получили подтверждение от поисковиков. Мы нашли это место. Мы знаем, куда приходят все молитвы.

– И куда?

– В пустыню. Туда, куда мы и думали.

– Там кто-то есть? Там он?

– Мы никого не видим.

Лавстар огляделся и прошептал:

– А куда именно направляются молитвы?

– Пень, пустой пень. – Ямагути показала фотографию древесного пня.

– И что? Вы обыскали это место?

Она на мгновение запнулась, а потом ответила:

– Никто не решается к нему подойти.

– О чем ты? Никто не решается подойти к пустому пню?

– Те, кто прибыл на точку первым, попытались заглянуть в него, но рядом там оказались местные жители. Они предупредили, что если к пню кто-то подойдет, то весь мир рухнет. Но наши все равно подошли ближе…

– И что? – прошептал Лавстар.

– В одного ударила молния, – прошептала она в ответ.

– А вы не могли потом послать кого-то еще?

– Да, мы послали других.

– И?

– Снова молния, – сказала Ямагути.

Лавстар вздрогнул и ощутил, будто на него дохнуло могильным холодом. Как если бы у него за спиной была не каменная стена, а окно, открытое в морозную ночь.

Ямагути продолжила:

– Теперь туда никого больше не отправить. Все говорят, что это была твоя идея, тебе и идти.

– Мне и идти?

– Ты владелец корпорации.

– И что? Ты думаешь, мир правда рухнет? – спросил Лавстар.

Ямагути не ответила.

Лавстар стал обдумывать варианты. Двум людям в голову прилетела молния. Местные деревенские говорят, что рухнет весь мир. Вариантов не оставалось. Он не был свободным человеком. Он был рабом идеи – и поэтому дал единственно возможный ответ, который вообще может дать голодный, невыспавшийся и больной идеей человек:

– Что ж, не пойду я – пойдет кто-то другой.

Небоскребы

Ямагути ждала Лавстара в дверях.

– Самолет ждет, – сказала она. – Ты готов?

– А как тут подготовишься? – пробормотал Лавстар и надел куртку. Он окинул взглядом долину. Из хуторского домика поднимался дымок, в озере Хрёйнсватн отражались горы.

– Красивая у нас долина? Правда же? – спросил Лавстар.

– Да, красивая.

– Когда я ее купил, тут было не так красиво.

– Да, – согласилась Ямагути. – Самолет ждет, встретимся на борту через пять минут.

Лавстар в волнении прошелся по кабинету, а потом спустился на лифте и двинулся к стартовой площадке. Там его поджидал Иванов. У него было пепельно-серое лицо, и он размахивал кулаком.

– Вы меня предали! Отчего вы мне не рассказывали? – кричал он, дрожа от гнева.

– Я не знаю, о чем вы, позже поговорим, – отрезал Лавстар и поспешил к самолету.

– Я дознался, что будет в небоскребах! – крикнул Иванов ему вслед. – Они пустые! Зияющие пустоты! Голые своды!! И в каждом на северной стене звезда!!!

Лавстар зажал уши и ускорил шаг. Иванов остался далеко позади, но продолжал кричать еще громче:

– На северной стене каждого небоскреба – звезда! На полу посредине – звезда! С потолка свисает звезда! это тысяча огромных храмов! В них будут поклоняться Лавстару!!! Их построили во славу тебя, Лавстар! Ты знал об этом? Новость уже пошла по миру. Куда же ты? Где Раенар? Из-за чего на самом деле будет Праздник?

Лавстар ступил на борт самолета. В последнем ряду кресел сидела Ямагути и ждала его. Она встала, подошла к нему, взяла за руки и поцеловала в лоб.

– Счастливого пути, – сказала она. – Береги себя.

– А ты не полетишь? – спросил он.

– Тебя там встретит начальник группы, – сказала она. Потом заглянула ему в глаза, протянула сложенный листок бумаги и пошла к дверям, обернувшись один раз на прощание.

Самолет взмыл в воздух. Лавстар раскрыл листок и прочитал:

Ты никогда не спрашивал меня о любви.

Я высчитала пары всему миру,

а ты никогда не спрашивал меня о любви.

Я рассчитала тебя задолго до «ВПаре»

и задолго до LoveDeath,

твоя идеальная пара —

я.

Пустыня

Самолет приземлился на старом военном аэродроме в пустыне Mora на севере Кении. Там ждала поисковая группа на трех вертолетах; поднявшись над бесконечными волнами песка, они доставили Лавстара ближе к его цели. Вертолеты опустились на землю в пяти километрах от того самого пня; там уже ждали джипы, на которых группа промчалась по негостеприимной, продуваемой всеми ветрами равнине и подъехала к маленькой и убогой деревне. На ее окраине выстроились вооруженные охранники: они сторожили пень и не подпускали местных. У самого пня сидел, прислонившись к нему, какой-то ребенок.

– Ребенок тут с утра, – сказал начальник группы. – В деревне его никто не знает. Откуда он взялся, мы не понимаем.

Ребенок прятал что-то в руках. Приборы показывали, что все молитвы мира сходятся точно к нему в ладони. Лавстар обошел ребенка и пень, держась на почтительном расстоянии, и сам измерил волны. Никаких сомнений, все так. Он положил измерительный прибор на песок: больше уже не потребуется. Посмотрел на небо: синее, никаких признаков грозы. Ребенок спокойно сидел у пня и смотрел на то, что держал в ладонях. Лавстар сделал к нему шаг, но тут же остановился, потому что ребенок поднял взгляд. У него скрутило желудок, все происходило слишком быстро. Он недостаточно обдумал свои дальнейшие действия: слишком мало времени было в самолете. «Все корабли плывут со скоростью души», – подумал он, опустил взгляд к земле и не увидел собственной тени. Внезапно ему почудилось, что он обогнал свою душу и должен ее подождать. Он оглянулся, как будто ища ее за собой, но не нашел ее. Позади были только острые взгляды вооруженных охранников и страх или, может быть, скорбь в глазах местных жителей. Прямо в глаза Лавстару смотрела седая женщина с ребенком на руках. «Не надо, – говорил ее взгляд. – Не надо!»

Лавстар посмотрел на вспотевшего начальника поисковиков. Пути назад не было. Он нерешительно шагнул вперед еще раз, чувствуя, что каждый шаг нужно отмеривать. Его доставили в средоточие мира на тройной скорости звука, а потом подвезли прямо к этому пню, будто к окошку заказов автокафе. Это как-то неправильно, слишком просто, у него еще не отошли затекшие в самолете ноги; такое не должно даваться легко. Все равно что покорить гору на машине. Ему подумалось: может быть, надо вернуться назад и пройти весь путь пешком, как странствующий паломник, говорить со стариками, детьми, отроками, блудницами, мытарями и нищими, спать под