— Ммм? — сердце в груди забилось быстрее, стало как-то не по себе. Было чувство, что он хочет спросить что-то неприятное и стало не по себе.

— Скажи-ка мне честно, — прищурившись, отчеканил он, — ты не хочешь переезжать ко мне, и я не могу поехать с тобой к семье по одной и той же причине? Верно?

Нервно сглотнув, я поерзалась на месте. Ладонь на моей талии сжалась сильнее.

— Не поняла, — прошептала нервно.

— Кажется, я начинаю понимать, Машунь, — со странной горечью пробормотал он себе под нос, а по телу моему роем пробежали мурашки.

— Тогда мне объясни, — вопросительно изогнув бровь, я посмотрела на Диму исподлобья. Знала уже, что он надумал себе какую-то гадость. Предчувствовала. — Видимо, я не догоняю… Ты ведь у нас тут «мозг»!

— Все это, — Дима не двойственно указал подбородком сперва на меня, а после и на себя. — для тебя какая-то веселая игра. Что-то вроде «Монополи», только про отношения. Ты ребенок еще, Машунь. И этом все сказано.

Меня как будто молнией шандарахло, а ледяная лавина окатила с ног до головы.

— Ребенок… — эхом повторила я, отворачиваясь в другую сторону. А чего же он не думал про "ребенка", когда мы сексом занимались? Или тогда все устраивало? Я грустно рассмеялась.

— Именно, — согласно кивнул тот, — Отношения для тебя тема не серьезная.

Я ощутила планомерное поглаживания на своей талии и стало так неприятно, до головокружения. Резко сбросив руку, вскочила с колен мужчины, он поднялся вслед за мной.

— Не серьезная… — хмыкнула я, быстро скручивая волосы в гульку и завязывая ее на темечке. — Ясно, понятно, Дим. Я пойду, наверное. Регистрация пятнадцать минут назад началась. Спасибо, что подвез... И за билет тоже большое спасибо. Я все тебе скину на карту, как договаривались.

— А что, я не прав? — я попыталась сделать шаг в сторону, но Дима схватил меня за руку, дернув на себя. Я буквально упала ему на грудь, оказываясь в крепком капкане. — Ты не хочешь со мной жить, пчелка. Не хочешь знакомить с родителями. Ты даже с Валерой поговорить не хочешь. Ни-че-го, нахрен!

— Напомнить тебе, как именно ты расстался со своей прошлой девушкой? — я вскинула голову, Дима погладил свободной рукой мою щеку. Нежно, неторопливо. Я скинула ее, делая шаг назад. Ничего не вышло, держал он крепко. — Ты бросил ее по мановению волшебной палочки! Просто нашел кого получше и «до свидания». А может даже не «получше», а просто что-то новенькое. И не тебя, Димочка, мне о серьезности говорить! Ты вообще знаешь значение этого слова, а?

— Блядь, — зашипел он и рядом сидящая бабушка на Диму не хорошо покосилась, — это другое. Ты – другое дело. Не сравнивай вообще, пчелка!

— Другое? Чем это вдруг? — в какое-то момент близости его стала невыносимой. Резко толкнув мужчину в грудь с большей силой, я таки освободилась. Он поддался. — Ты – олицетворения к слову «не серьезно», понятно? По всем, мать твою, фронтам!

— Машунь… — отчеканил по слогам мужчина, не отводя от меня взгляда. Будто гипнотизировал.

— И вообще, — достав с сумочки паспорт, я выдвинула ручку чемодана и помахала ему ладонью. — иди вон к своим взрослым серьезным девушкам. Пусть они тебя после двух недель отношений с родными знакомят.

В очереди на регистрацию мне стало совсем тоскливо. Перетаптываясь на месте, я вдруг поняла, что от части мужчина прав. Я не позволяю себе даже допустить мысль о серьёзности этих отношений, потому сам по себе Дима – ветреный и не постоянный. Даже не вспомню сейчас, сколько девушек видела в его компании за два года, пока встречалась с Валерой! Тучу! Он никогда не говорил о своих чувствах. Никогда не говорил, как относится ко мне. Все сводилось к тому, что мы устраиваем друг друга в сексе. Все.

Теперь мне этого было мало. Я хотела большего. Либо ничего вообще.

— К черту! — смахнув слезы, я втянула побольше воздуха и запретила себе раскисать. Впереди ждали прекрасные семь дней отдыха с родными. Я не разрешу себе даже думать о Диме. Отнудь! — Пошел он…

Кто-то дернул меня за руку, я едва не упала на пол с перепугу. Крепкие руки сомкнулись на моей талии, знакомый аромат затрепетал легкие.

— Ты так не улетишь, — уверенно поставил меня перед фактом тот. Злой, взъерошенный, рассерженный. Между бровей залегла глубокая морщина, а губы были сложены в тонкую линию.

— А?.. — мысли разбегались, как рассыпание из корзины бейсбольные шарики. Я не могла привести дыхание в норму, задыхаясь от мысли, что он вернулся за мной. Переборол свою самооценку на уровне «бог» и просто пришел. Стоит тут. Извергает пламя, но рядом!

— Бесишь, Машунь! — рявкнул он вдруг и прежде чем я успела рот открыть, накрыл мои губы своими. Жадно, дико. Совсем не так, как принято целоваться на глазах у толпы народа. В какой-то момент я вообще забыла, где нахожусь. Чувство эйфории ударило в голову, как мощный наркотик, разливающийся по коже с невероятным блаженством. Голова закружилась, тело обмякло… Когда Дима поставил меня на ноги, на губах была идиотская улыбка. Его глаза тоже блестели. — Хорошего тебе отдыха, пчелка.

Я обернулась и поняла, что лента совершенно пустая. Мне одной осталось зарегистрировать свой билет. Дима подтолкнул меня в нужную сторону и больше я не оборачивалась. Каким бы прекрасным не был этот поцелуй… Как бы мои мозги не растекались рядом с ним… Но я так и не услышала главное.

— Нет, услышала! — издевательски прошептала я самой себе в самолете. — То, что он считает тебя ребенком.

Мне удалось уговорить родителей не встречать меня по прибытию, сославшись на сюрприз. Мол, ждите дома и гадайте, когда появлюсь… Хватило и целого дня, выделено для объяснений, почему у меня все вещи новые! Благо, мои родители ничего не понимали в брендах! Пришлось изображать из себя взбалмошную идиотку, которая каждую зарплата спускает на новый наряд.

— Машенька, — вдруг спросила мама, когда я в сотый раз проверила телефон. Дима не звонил и не писал. И вообще никаких признаков жизни не подавал. — А что это за телефон у тебя такой, а? Красивый очень. Дорогой, наверное?

— А, эт-о-о, — набрав полные легкие воздуха, с кровью на сердце соврала: — Мне в институте за хорошие оценки выделили что-то вроде гранта. Еще немного подкопила и вот, наскребла!

— Умница наша! — мама крепко меня обняла, поцеловала в лоб и вышла из комнаты. — Глядишь, и работу хорошую найдешь. Как папа твой!

А сердце мое кровью обливалось, потому что врать в нашей семье было не принято. Но и встречаться с отцами бывших парней тоже не принято. Папе, с его пережитым год назад инфарктом, лучше подробностей про Диму не знать. Он у нас человек старой закалки и любит во всем порядок.

На второй день мы вечером пили чай, смотрели кино и отец мой вдруг как спросит:

— Слушай, Машка! А где твой парень? Был же у тебя это… Как его, мать? Забыл, дурень старый…

— Валера, дорогой! Как же так, а? Мы же только вчера их фотографии с Машенькой просматривали... — помогла ему родственница. — В самом деле, солнышко. Где? Два года вместе ведь уже. Могла бы и привезти его с собой.