– Зачем тебе моя откровенность, Аркадий?

– Ведь ты приехал сюда не просто так, верно? Ты приехал, потому что попал в переплет. Если я буду знать правду, моя помощь окажется более эффективной.

Некоторое время Леонид молча смотрел на него через стол. Потом глубоко вздохнул и развел руками.

– Убедил.

– Итак, кому вы с Германом насолили в Москве?

На бледном лице Леонида появилась шкодливая улыбка.

– Андрею Яковлевичу Кольцову.

– Твоему отцу?

– Да.

– Андрей Кольцов – крупный российский предприниматель.

– С этим трудно спорить, – согласился Леонид.

Какое-то время оба молчали.

Аркадий достал из бара бутылку «Арарата» и две коньячные рюмки.

– Надеюсь, вы не причастны к исчезновению охранника? Вернее, не охранника, а одного из личных телохранителей господина Кольцова. Как его звали?

– Гена, – равнодушно откликнулся Леонид. – Нет, мы к этому не причастны. – Сделал маленький глоток из рюмки, облизнул губы. – Его до сих пор не нашли?

– Его никто не ищет. Кольцов-старший заявил об исчезновении, но полицейские не проявили к делу особого интереса. Мужика ведь не пристрелили, не выловили из бассейна с камнем на шее. Он просто исчез. Нет тела – нет преступления. Денег в банке он не хранил, предпочитал наличные. Все его вещи и сбережения исчезли вместе с ним. Он мог просто уехать, не сказав никому ни слова. Многие люди поступают так, чтобы избежать неприятного разговора со своим работодателем. Ни родственников, ни друзей он, похоже, не имел. Во всяком случае, кроме Андрея Кольцова, его никто не хватился.

– Все это рассказал тебе твой старый друг? – поинтересовался Леонид.

– Нет. Ему об этом ничего не известно.

– Ага… Кто-то по твоей просьбе наводил справки обо мне и моих родственниках. Одна из тех ищеек, которых терпеть не может твой друг из УМВД Архангельска. – Леонид, прищурившись, взглянул ему в глаза. – Зачем?

– Я же объяснил, – мягко произнес Аркадий. – Мне нужна правда. Ты прячешься, я тебя укрываю. Чтобы и впредь укрывать тебя столь же успешно, мне необходимо знать, кто тебя преследует и почему. Какие средства имеются в их распоряжении.

– Да, профессор, с тобой не соскучишься!

– Леня, – Аркадий погрозил ему пальцем, – не увиливай. – Закурил сигарету, перебросил пачку Леониду, поставил между ним и собой серебряную пепельницу. – Незадолго до вашего отъезда, или лучше сказать, бегства, в новом двухэтажном доме Андрея Кольцова в Николино, что по Рублево-Успенскому шоссе, состоялась вечеринка. Хозяин отмечал переезд своего семейства в этот недавно отстроенный, отделанный и обставленный дом, дизайн-проект интерьеров которого подготовил Герман Вербицкий. Он же осуществлял авторский надзор.

– Было дело, – осторожно сказал Леонид. – Ну и что?

Аркадий помолчал, обдумывая следующий вопрос. Сигарета дымилась у него между пальцев.

– Герман был в числе приглашенных?

– Да. Это несложно выяснить.

– На этой вечеринке вы и познакомились?

– Да. – Леонид с улыбкой откинулся на спинку кресла. – Ты умеешь допрашивать, док.

– Ты позволяешь себя допрашивать. А почему позволяешь? Потому что хочешь знать, как далеко я продвинулся в своем расследовании. Мои вопросы представляют для тебя такую же ценность, как для меня – твои ответы. – Он дал Леониду время на осмысление сказанного и добавил: – Герману я тоже задавал некоторые из этих вопросов. Здесь же, в этом кабинете. Хочешь знать, что он сделал? Повернулся и ушел. Его не волнует, что мне известно, что не известно. Ему это безразлично, поскольку он мне доверяет. В отличие от тебя.

– Значит, ты прижал его первого. Почему?

– Говорю же, он мне доверяет. Но он отказался посвящать меня в твои секреты, потому что его привязанность к тебе, сукин ты сын, оказалась сильнее доверия ко мне.

Леонид торжествующе рассмеялся.

– И что же ты сделал? Допросил его с пристрастием?

Он думал, что удачно пошутил, но Аркадий сразил его ответом:

– Да.

– Что значит «да»?

– Я допросил его с пристрастием, – подтвердил Аркадий. – Но уже по другому поводу. По поводу происшествия на Большом Красном озере.

На несколько секунд воцарилось гробовое молчание. Стало слышно, как снаружи по подоконнику застучали капли дождя. Несколько секунд, в течение которых два человека жалили друг друга взглядами, как тарантулы.

– Что ты с ним сделал? – спросил Леонид изменившимся голосом.

– Отвел в тренажерный зал и привязал к шведской стенке. Вот так. – Аркадий поднял руки, показывая как. – Ты, конечно, знаешь, что это действенная мера.

– Ну и?.. Подействовало?

– Мы еще не закончили.

– То есть…

– Да. Он все еще там.

– Ты грязная сволочь, – отчетливо произнес Леонид.

– Ну-ну, ты слишком впечатлителен, мой мальчик. Твой партнер ведет себя куда более адекватно.

– Только не говори, что ты истязаешь его с целью добиться правды. Ты истязаешь его с целью получить удовольствие.

– В гробу я видел такое удовольствие! – вспылил Аркадий. – Я пока еще в состоянии доставлять и получать удовольствие нормальным человеческим способом. И если бы мне было нужно только это…

– Ты хочешь его, – перебил Леонид с угрожающей улыбкой, – а я его имею. В хорошем смысле слова. – Он широко ухмыльнулся. – Вот и весь сказ.

В комнате стало душно. Аркадий настежь распахнул обе створки окна, постоял, держась за подоконник, словно боялся упасть, затем обернулся и мрачно посмотрел на сидящего за столом Леонида.

– Думаю, в Москве остался человек, который имел вас обоих. В плохом смысле слова. – И передразнил с усмешкой: – Вот и весь сказ.

– Он в порядке? Надеюсь, ты не травмировал его, доктор.

– Хорошо, что ты об этом заговорил. – Аркадий выступил из полумрака, но за стол не вернулся. Так и стоял, глядя на него печально и строго. – Я наблюдал за тобой, когда говорил о допросе с пристрастием. – Он покачал головой. – В какой-то момент мне даже показалось, что ты обдумываешь способ, каким можно было бы с наименьшими затратами времени и сил отправить меня на тот свет.

Леонид молча смотрел на него, полулежа в кресле. Костяшки его пальцев, с силой сжимающих подлокотники кресла, побелели.

– Слушай меня. Слушай внимательно, Леонид. – Аркадий подошел ближе. – Это важно.

– Слушаю.

– Твой друг Герман не очень покладистый тип, верно? Николай и его ребята собирались надавать ему тычков в мужском туалете и все дела. Но поскольку он, по своему обыкновению, принялся изображать Джеймса Бонда, ему прописали кое-что дополнительно. Ты расценил это как личное оскорбление. Ты вышел вместо него против Николая и почти победил. Я видел твое лицо, когда ты пытался придушить Николая ремнем. И знаешь, что я думаю, Леонид? Я думаю, ты бы его придушил, если бы вас не разняли. Ты бы убил Николая Кондратьева. Ты хотел его убить.

Леонид молчал. По его вискам ползли блестящие струйки пота.

– Я видел