— Ах ты, чертова шлюха! — рычит Рокко и хватает меня левой рукой за шею. — Я убью тебя! А потом найду этого лживого ублюдка и сдеру с него кожу живьем!

— Он ушел. И не вернется, — задыхаясь и, наконец, выйдя из ступора, беру его за запястье и пытаюсь стряхнуть его руку, но безуспешно.

«Ты пытаешься противостоять мне в силе», — раздается в голове голос Алессандро.

Я смещаюсь, ныряю под руку Рокко и одним быстрым движением поворачиваясь всем телом. Он ослабляет хватку, и я убегаю. Моя спальня совсем рядом, поэтому забегаю внутрь, наваливаюсь всем телом на дверь и пытаюсь ее закрыть. Но Рокко следует за мной и распахивает дверь. Я отшатываюсь, едва не потеряв равновесие. Мне некуда бежать. Я собираюсь забежать в ванную, но тут меня сильно дергают за волосы, и боль пронзает голову. Я кричу.

— Мне нравится, когда ты пытаешься бороться, сучка, — смеется Рокко и тянет меня за волосы.

Я хватаю его за кулаки. Мне так больно, что слезы хлещут из глаз, но заставляю себя крутануться, как учил меня Алессандро. Рокко вскрикивает, выкручивая мне запястье, но продолжает держаться за мои волосы. Благодаря его размеру и силе, он даже одной рукой подавлял мои попытки освободиться.

Нужно бить по слабым местам.

Я смотрю на правую руку Рокко и радуюсь, что не получу удара, по крайней мере, пока он цепляется за мои волосы. Его раненая рука туго обмотана толстым бинтом, и он держит ее подальше, защищая. Я бью по ней предплечьем, вкладывая в удар как можно больше силы. Рокко завывает, отпуская мои волосы, и прижимает раненую руку к груди, едва не падая при этом вперед.

Бежать. Мне нужно бежать. В ванную — но это тупик, и нет замка, чтобы закрыться от мужа. Я обхожу кричащего Рокко и выбегаю из спальни. В коридоре подхватываю телефон и рюкзак и мчусь к лестнице.

Глава 20

Чертова подъемная дверь не закрывается.

Я снова поднимаю ее и отодвигаю канистры с топливом в сторону, чтобы переложить черный мешок с подарком Феликса. Один из его парней доставил его на прошлой неделе и помог мне спрятать его в холодильнике в задней части склада. Больше он мне не пригодится, и нам придется сделать остановку где-нибудь вдали от дороги, где смогу его сжечь.

Я уже очистил квартиру от всего, что может связывать мое прошлое с Рокко Пизано. Когда люди поймут, что мы с Равенной уехали, а ее муж вскоре после этого будет найден мертвым, не хочу, чтобы эти два события связали между собой. Шансы на то, что «Коза Ностра» сможет выследить киллера, которого нанял Феликс, ничтожно малы, но не собираюсь оставлять никаких зацепок.

Ворота, наконец-то, закрываются. Я еще раз оглядываю пустой склад, проверяя, не пропустил ли чего-нибудь, затем достаю из кармана колоду карт. Карты перевязаны резинкой, их края пожелтели и обтрепались от времени. Это та самая старая колода, которой меня учил играть в покер мой старик, и часть того немногого, что я сохранил из детства. По какой-то причине так и не смог заставить себя ее выбросить.

Телефонный звонок нарушает ночную тишину. Я засовываю карты обратно в карман и сажусь за руль, снимая телефон с приборной панели. На экране высвечивается имя Равенны. Наверное, ей интересно, почему я так долго не звоню. Не могу сдержать улыбку, представляя, как она стоит у окна и ждет меня, поэтому быстро нажимаю на кнопку ответа на вызов и прижимаю телефон к уху.

— Он здесь, — раздается в трубке судорожный шепот Равенны.

Я замираю, лед стынет в жилах.

Щелчок.

Звонок прерывается.

— Я еду, Рави, — говорю я, хотя она меня не слышит, и выхожу на улицу с замиранием сердца.

Склад находится в двадцати минутах езды от особняка Пизано. Я давлю на газ, не обращая внимания на то, что стрелка на циферблате поднимается почти до ста тридцати миль в час, и стараюсь подавить нахлынувшую на меня волну паники. Автомобили, мимо которых проезжаю, становятся лишь отблесками света — в одно мгновение они есть, а в другое — их уже нет. Чем я ближе, тем сильнее мой страх, когда представляю, что этот ублюдок может сделать с Равенной. Только понимание того, что от моего спокойствия зависит жизнь любимой женщины, не дает мне окончательно сойти с ума.

Я паркуюсь вне поля зрения охраны. Скорее всего, Рокко отдал приказ охранникам остановить меня, а мне нельзя рисковать тем, что они предупредят своего босса о моем приезде. Я достаю набор ножей, спрятанных под сиденьем, и выхожу из машины.

Осмотрев территорию, замечаю одного охранника у входа в ворота, за его спиной висит «М16». Другой — внутри караульного помещения, следит за мониторами. Я крадусь от дерева к дереву, пока не оказываюсь достаточно близко, чтобы метнуть один из своих ножей. Он попадает в шею сторожа, и тот падает на колени. Его приятель в караулке вскакивает со стула и выбегает наружу. Я запускаю в него два клинка. Первый вонзается ему в грудь, второй — чуть ниже адамова яблока. Я перерезаю им горло и забираю ножи, затем возвращаюсь назад и расправляюсь с тремя парнями, стоящими за стеной по периметру. Не обращая внимания на камеры вдоль границы участка, быстро расправляюсь с парнями Рокко, пуская пулю в голову каждому. Глушитель на моем пистолете гарантирует, что никто в особняке ничего не услышит.

В прихожей горит свет, но, похоже, никого нет. Я бегу к лестнице, когда справа от меня раздается сильный грохот. Изменив направление, мчусь к восточному крылу дома и к какофонии бьющегося стекла.

— Ну, сучка, жду не дождусь, когда доберусь до тебя! — кричит Рокко из кухни. — Я убью тебя голыми руками!

Я вбегаю внутрь.

Рокко стоит посреди комнаты, в его левой руке пистолет, но, по крайней мере, в данный момент он им не стреляет. Вокруг него разбитые тарелки и бокалы. Равенна замерла у кухонной стойки, спиной к стене, но лицом к ублюдку, в правой руке кухонный нож, в левой — бокал для вина. Ее волосы падают на лицо в беспорядке, она смотрит на Рокко со смесью страха и решимости в глазах, готовая запустить в него бокалом.

При виде ее, такой маленькой и испуганной, но стоящей перед своим обидчиком и готовой бороться за себя, у меня в душе расцветает гордость. Но теперь я здесь, и ей больше никогда