Когда приближаюсь к двери ангара, выскакивают еще три охранника, но я быстро расправляюсь с ними и вхожу внутрь.

Это явно склад, скорее всего, наркотиков, поскольку это бизнес Мендосы: со всех сторон навалены друг на друга ящики, доходящие почти до потолка. Я поворачиваю направо между двумя рядами контейнеров, ища врагов. С другой стороны здания раздается несколько выстрелов — это Сергей прочесывает свой фланг. Я дохожу до конца ряда и сворачиваю в следующий.

Я уже на середине ангара, когда слышу в наушнике голос Сергея.

— Святая мать Мария, Иисус и Иосиф, — задыхаясь, произносит он. — Восточное крыло. Тащи свою задницу сюда. Сейчас же, Аз.

Я поворачиваю налево и спешу к Сергею. Он присел, держа флуоресцентный стик над чем-то на земле. Я поднимаю свои очки ночного видения и подхожу к нему, чтобы рассмотреть поближе. От увиденного теряю дар речи.

На земле, свернувшись калачиком, лежит человек, от которого остались только кожа да кости. Его штаны порваны и испачканы, а на груди висят остатки футболки. Каждый дюйм обнажённой кожи покрыт слоем засохшей крови. Его лицо повернуто к нам, но если бы не копна длинных спутанных волос, я бы ни за что не узнал его. В последний раз, когда видел Кая, он был примерно одного со мной веса, но сейчас похож на чертов скелет.

— Он жив? — спрашиваю я.

— Вроде того. Посмотри, может, найдешь что-нибудь, чтобы сломать это, — Сергей кивает в сторону толстой металлической цепи, скованной вокруг правой ноги Кая и прикрученной к стене.

Я бегу к входу в ангар, беру болторез и другие инструменты, которые видел на столе рядом с дверью, и спешу обратно. Кожа вокруг закованной в кандалы лодыжки Кая кровоточит. Как будто этот сумасшедший ублюдок пытался натереть свою ногу, чтобы освободиться.

— Держи его, — говорю я. — Не хочу, чтобы он сошел с ума, решив, что я враг.

— Он едва дышит, Аз. Не думаю, что он способен на что-то серьезное.

Я делаю шаг вперед и навожу головку болтореза на цепь, готовясь сделать надрез, как вдруг пятка босой ноги упирается мне в подбородок.

— Черт побери! — огрызаюсь я. — Я же сказал тебе держать его, твою мать!

Сергей наваливается на Кая, обхватывая его за грудь и запястья. Кай издает звериный рык и бьет Белова головой с такой силой, что голова Сергея откидывается назад.

— Черт возьми… — Я лезу в куртку и вынимаю пластиковую коробочку со шприцем внутри.

Феликс достал нам транквилизатор на случай, если нам будет трудно одолеть Кая, но когда я увидел, в каком он состоянии, то решил, что в этом нет необходимости. Этот сумасшедший ублюдок просто живет для того, чтобы доказать, что люди ошибаются. Я откручиваю иглу и погружаю ее в бедро Кая. Он еще несколько секунд дергается, пытаясь попасть в голову Сергея, прежде чем его тело окончательно обмякает. Глаза Кая пусты, он молча смотрит вдаль, но замечаю, что его губы шевелятся. Я приседаю рядом с ним и наклоняюсь низко, пытаясь расслышать, что он говорит, но слова не имеют никакого смысла.

— В Мексике есть тигры? — Я смотрю на Сергея.

— Нет. А что?

— По-моему, он бредит, — говорю я. — Он зовет «своего тигренка».