Я хмыкнул. Он говорил так, как будто мои товарищи и его дочь были еще живы. В смысле, уже живы… С другой стороны, нам ведь тоже не полагалось сейчас разговаривать, поскольку мы оба должны были обратиться в пепел…

Короче, сам черт ногу сломит во всех этих пространственно-временных пертурбациях!

– Ну так что, ты готов меня слушать? Или продолжишь брюзжать и растрачивать понапрасну мое и свое время? – повторил Кальтер.

– Да, мать твою! Я весь внимание! – проворчал я и покосился на «серого». – Если, конечно, мы сейчас не растрачиваем понапрасну время нашего друга.

– Не растрачиваете, – ответил спаситель. – Однако рекомендую вам поторопиться. Купол защищает нас от пламени. Но земля под ним в любом случае скоро раскалится, и тогда находиться здесь станет невозможно.

– Постараюсь уложиться в пять минут, – заверил его Кальтер и снова повернулся ко мне: – Итак, первым делом нам надо определиться с точкой отсчета. То есть выбрать момент в прошлом, куда следует вернуться. Время до катастрофы и ее начало отпадают. Мой план можно будет осуществить лишь тогда, когда плазмодемон вырвется из «Черного фантома». Вот отсюда и предлагаю танцевать…

…Кальтер пробрался через помятый шлюз в утробу «Черного фантома» и, не тратя времени на поиск пакалей, сразу же устремился к телепорту-прототипу. Кальтер спешил. Вот-вот командование должно было прислать Отшельнику вторую записку. А вскоре после этого – ядерный заряд, обязанный ликвидировать все улики, которые указывали бы на тайные эксперименты, что проводили на орбите американские военные. Агент не допустил взрыва в первый раз и не собирался допустить его сейчас… В смысле, просто «не допустить», ведь оба раза, что он побывал здесь, являлись одним и тем же событием, произошедшим в одно и то же время.

Константин Куприянов – или, точнее, лишь его разум – совершил временной кульбит и вернулся в прошлое на десять часов назад. Вернулся и обосновался в голове того Константина Куприянова, который еще только стоял на пороге ужасных открытий, повлекших за собой сплошные беды. И который – самое главное! – пока не потерял свою приемную дочь, что должна была погибнуть в автомобильной аварии на исходе уже наступившей ночи. Теперь, когда Кальтер знал, что его ждет грядущим утром, он собирался расшибиться в лепешку, но предотвратить трагедию. Как свою личную, так и ту, что была уготована Скважинску, поскольку обе они были неразрывно связаны.

Разум Кальтера перезагрузился в тот момент, когда агент сунулся в модульный шлюз. Разумеется, его это не удивило, поскольку он сам выбрал точку возврата – наиболее удачную для того, чтобы уберечь город от ядерной катастрофы. Только на сей раз Кальтер преследовал другую цель. И средства, которыми он планировал ее добиваться, тоже были другими.

Катастрофа должна была случиться. Но – позже, и там, где ее последствия будут для Скважинска уже не страшны… Как хотелось надеяться Куприянову, осознающему, сколь жестокую цену он заплатит, если ошибется в расчетах.

Пока что в прошлом, опять ставшем для агента настоящим, все было без изменений. Уничтожив отряд Тульского, Отшельник покоился под обвалившейся стеной элеватора. Первая присланная ему коробочка с запиской тоже была на месте. Она лежала на столе перед «ловцом снов» – причудливой рамой телепорта, так похожей на этот индейский оберег. Куприянов не стал трогать послание – лишь мимоходом удостоверился, что оно здесь, – а бросился искать те вещи, которые были ему сейчас позарез необходимы.

Вторая, она же последняя записка тоже прибыла точно по расписанию. Поскольку Кальтер не трогал предыдущую коробочку, эта выпала из черной кляксы прямо на нее. Но не соскользнула, а прилипла к ней, потому что стол под ними был магнитным. Коробочки выстроились в стопку, но агент знал, что оставь он все как есть, она простоит недолго. Вскоре на нее упадет третье послание из далекой Америки. И эта стопка станет первой из того, что разрушит здесь упакованная в контейнер ядерная бомба.

Куприянов помнил: у него в запасе есть примерно пять минут, прежде чем это произойдет. Когда разразится сам локальный армагеддон, неизвестно. Но агент сделает все, чтобы планы врагов, сидящих по ту сторону телепортационного канала, сорвались в точном соответствии с его планами. И он уже знал, каким образом ему это удастся.

Почти весь пластик в модуле выгорел, и валяющиеся под ногами Кальтера обломки были сплошь из негорючего материала: от крошечных капель расплавленного и вновь застывшего стекла до больших дюралюминиевых пластин внутренней обшивки. Один из таких закопченных листов и подобрал с пола агент. После чего оторвал от стен несколько толстых кабелей – тех, что уже были повреждены, – и потащил добытые материалы к «ловцу снов».

Несмотря на то, что в этой жизни Кальтер еще не терял протез, разум погибшего в будущем Кальтера радовался, что его тело опять пользуется обеими руками. Причем искусственная левая давала сто очков форы правой, когда дело касалось работы с металлами и иными твердыми материалами. Выпрямив протезом дюралюминиевый лист, Куприянов проткнул в нем по краям несколько дыр и пристроил его вплотную к раме телепорта. А затем разорвал кабель на куски нужного размера, вставил их в дыры и накрепко связал лист и раму.

Получился импровизированный щит, готовый перекрыть доступ любому предмету, который мог выскочить из черной кляксы. Даже маленький контейнер с запиской и тот теперь не дойдет до адресата. Куда он при этом денется, Кальтер понятия не имел. Но полагал, что создатели телепорта знают техническое решение проблемы «односторонней непроходимости».

Был, правда, риск, что черная клякса выдавливает предметы с той же силой, с какой электромагнитная катушка выдавливает из себя металлический сердечник. Тогда контейнер с зарядом просто оторвет заслонку от рамы, и его волей-неволей придется возвращать отправителю вручную… Впрочем, это вряд ли. Будь оно так, легкие коробочки с письмами улетали бы гораздо дальше, но они падали рядом с телепортом.

Можно было, конечно, не заниматься изобретательством, а поступить по инструкции – выключить у агрегата питание. Однако самый легкий в теории способ являлся далеко не самым практичным. Внутри разгромленного, выжженного и закопченного модуля было сложно найти даже пульт управления телепортом, не говоря о том, чтобы разобраться в нем за такой короткий срок. Но даже если бы Кальтеру это удалось, кто даст гарантию, что, выключив оборудование, он его потом включит? То, что оно вообще работало, уже было чудом. И потому обесточивать его все равно, что глушить двигатель автомобиля с разряженным аккумулятором – далеко не факт, что тот снова заведется.

Воскресший из мертвых Кальтер не изменял своим привычкам. Если он принимал твердое решение, то брался за дело, отринув колебания. Прав он оказался или нет, выяснится с минуты на минуту. Почти весь наскоро придуманный куприяновский план строился на предположениях и мог пойти вразнос на любом этапе. Но куда деваться? Другой стратегией войны с Отшельником Кальтер не располагал, и разрабатывать ее было слишком поздно.