— Да ладно... Папа? — принцесса отстранилась, тревожно глядя в его глаза: — Что ещё плохого случилось?

— Нет, нового ничего, — отец поднял тяжелый взгляд: — Мы подозреваем Кирэюмэ.

— Эйро? Он, конечно, мерзавец, но что я ему сделала? Непонятно.

— Поэтому мы с тобой к нему и поедем, как только кончатся «дни удаления».

— А я-то зачем?

— Я хочу, чтобы ты посмотрела ему в глаза и задала этот вопрос.

— Ка-какой?

— Чем-ТЫ-ему-помешала? Ладно, — он в последний раз с любовью посмотрел на дочь, и сделал знак сопровождающим, что можно уходить — и сам повернулся прочь.

— Постой, папа! — он уже скрылся за перегородкой: — Я забыла спросить — когда похороны Рейко?

Мрачнеющий отец не слышал её слов, удаляясь под грохот шагов телохранителей. Спохватившиеся жена и учитель догнали его только на втором повороте галереи.

— Ты ей так и не сказал... — мягко упрекнул Сэнсей.

— В самом деле, дорогой, — начала со скандальных нот императрица, но осеклась, когда её, казалось всегда сделанный из оружейной стали, муж, вдруг порывисто обнял её и прижался заплаканным лицом к её груди.

— Я не смог, любовь моя. Я не смог. Я всё-таки её люблю. Это же была её любимая мечта, почти половину её короткой жизни она потратила, готовясь к ней! И я не могу так сразу лишить её этого!

— Ладно, успокойся, милый. Ты потом ей скажешь. Завтра.

— Нет. Придется сказать ей в Нагадо. Сэнсей созови Гос... нет, Совет не надо, свяжись с Майей, и отмени поездку... Вызовите её личных портных, пусть без мерки сошьют необходимое для свадьбы. Господину Томинаре — Казначею, отправьте приказ собрать достойное приданное и извлечь из государственной казны украшения моей дочери. Господин Уэно будет ответственным за их хранение. Дворцовому управителю и службам, ответственным за ремонт — разместить заказы на свадебные цветы в дальних провинциях, избегая огласки. На кухню сообщать не стоит, там много её друзей... Потом...

— Итиро, я думаю, так будет ещё хуже. Малышка... — боддхисаттва так и не договорил этой фразы. Раздался душераздирающий крик ужаса из покоев принцессы.

Император ворвался туда, за малым не свернув новую сёдзи. Его дочь, целая и невредимая, стояла у дверей, держась обеими руками за голову, и с ужасом смотрела на тонкую струйку сверкающей крови, стекавшую из люка на балку, а оттуда — на пол.

Раздраженная Ануш, оттолкнула пытавшуюся туда залезть вторую девушку-ниндзя, с недовольным ворчанием: «недоучки», крепко поцеловала ту в губы, и, засветившись её цветом кожи, одним взмахом крыльев скрылась в дыре потайного хода.

Минуту было тихо. Потом о балку упёрлась рука в чёрной полуперчатке, раздался шорох, высунулась голова, и, не удержавшись, та, первая девушка-ниндзя, свалилась на балку, а оттуда — в предупредительные руки императорских телохранителей.

Она была ещё жива, хоть её грудь и украшала страшная рана от левого плеча до грудины, а нога, бесформенным куском мяса на штанине, залитой золотой кровью, тащилась следом. Тяжело дыша, ученица убийц нашла взглядом Афсанэ, и, протянув к ней целую руку, прохрипела:

— Поспеши... на кухню... госпожа сёсё там одна...проход прямо под галереей выход под неё... поспеши... она говорит — ты её услышишь. Господин Император? Я нашла... выход на кухне в клад... не всех убили ночью... — она говорила и говорила, несмотря на запрещающие жесты Сэнсея:

— По крайнеё мере трое... вернее два. Одному я воткнула в глотку сюрикен... — раненая слабо улыбнулась: — Но у меня сло... меч... Простите, государь...

— Мама! — раздался испуганный вскрик принцессы.

Прекраснейшая белокожая императрица, достойная супруга божественного императора Итиро, госпожа Ритто, императрица-отравительница, лучшая ученица врачей Лхасы, Цааганцецег, единоутробная сестра нынешнего воплощения Далай-Ламы, закусив до крови губу, медленно, как во сне, падала вдоль столь негармонирующего рисунка новой сёдзи, изогнувшись дугой в яростном припадке...

Враг Императора

...Мерная поступь Повелитель Кошек хоть и не баюкала, но, определённо навевала скуку. До Осаки их довезла летучая лодка, а оттуда, как требовал этикет, они отправились верхом, торжественным выездом, благословляя выходящих приветствовать крестьян, выстраивавшихся вдоль дорог. От полагающегося ей паланкина Мацуко опять отказалась, оставив его служанкам, и теперь семенила в строю, верхом на своей полосатой лошадке, от колючих снежинок и зимних ветров спрятав лицо под шляпой с тёплой вуалью.

Конечно, на летучем корабле они добрались бы за несколько часов, но, во-первых, так было гораздо торжественнее, (ни один из кораблей бы не поднял столько свиты), а во вторых — гораздо безопаснее, ибо, чтобы справиться с телохранителями Императора в честном бою, нужна была целая армия, а чтобы сбить летучий корабль — одна сторожевая башня. Не стоило соблазнять потенциальных бунтарей простотой достижения целей. Заодно Высочайшего Надзора удостоилось ведение дорожных работ, ныне, вследствие зимы, приостановленных.

— Как та девушка? — спросила отца Кадомацу, когда прихотливо вьющаяся нитка недостроенной железной дороги Осака-Нагадо, и императорские обязанности скрылись за грядой снежных холмов.

— Будет жить. Хотя, на мечах ей уже не сражаться, — ответил он спустя некоторое время.

— Жалко. Хотя, не думаю, что подобное ремесло пристало женщине.

Отец улыбнулся и искоса посмотрел на неё. Потом добавил:

— Вообще-то она — дочь Ахарагавы. Это для неё вопрос чести — двадцать поколений её семьи оттачивали эти навыки.

— Тогда вдвое жальче!.. — она одним пальчиком приподняла вуаль и посмотрела на отца: — Папа, вот что хотела попросить... переведи её в мою свиту, а?

— Она — простолюдинка. Не думаю, что тебе будет интересно...

— И что?

— Ну, скажем так... она будет сильно выделяться среди твоих подруг.

— Как её имя, пап?

— Рейко.

— Значит — переводишь! — улыбнулась дочь, и снова скрыла лицо за прозрачной тканью.

— Ладно, — согласился, мрачнея, государь.

...Ануш тогда не удержала одна всех убийц в кладовой. Однако — что значит опыт! — просто пересчитав прислугу, она вычислила всех, и вместе с Афсанэ разглядела их с галереи чуть ли не у ворот. К сожалению, не удалось допросить — как нет во всём Аду луков крепче, чем в Крае Последнего Рассвета, так нет в Империи лучников метче суккубов, а Афсанэ — лучшая