— И работы Лизы.

— Нет тут никакой Лизы! Ее зовут Хизер!

— Не будем играть словами. Куда вам его поставить?

Мика не двинулся с места.

— Туда, откуда вы его, парни, взяли.

— Вы уж нас извините, но нам тогда пришлось обыскать весь дом, и мы сейчас вряд ли вспомним, где он у вас стоял.

— А где, по-вашему, люди работают? — издевательски поинтересовался Мика.

Фэбээровцы обменялись взглядами.

«Ну же, давай! — взмолился про себя Мика. — Грохни эту штуку об крыльцо, я вам такое устрою, что вы до смерти не забудете! Для начала — иск о причинении ущерба, а там видно будет!»

Он даже расстроился слегка, когда фэбээровцы, вскарабкавшись на крыльцо, двинулись в глубину дома, к задней двери.

— Дверь заперта? — не оборачиваясь, крикнул один из них.

— А что — в прошлый раз была заперта? — съязвил Мика. — Или вы там где-то видите замок?

Дождавшись, когда они скроются из виду, Мика захлопнул дверцу машины и последовал за ними, едва не наступая обоим на пятки. Так, гуськом, они добрались наконец до сахароварни. Отступив в сторону, Мика молча ждал. Он вспомнил, как пять минут назад сказал: «Нет тут никакой Лизы! Ее зовут Хизер». А фэбээровец отмахнулся: «Не будем играть словами».

«Меня зовут Хизер Мэлоун», — в первый же день слушаний заявила Хизер. Получается, она тоже играла словами, промелькнуло у Мики в голове. Она могла бы честно сказать, что ее зовут Хизер Мэлоун сейчас. А пятнадцать лет назад у нее было другое имя. Внезапно он почувствовал острое, почти нестерпимое желание увидеть, что спрятано в ее рюкзаке.

Вскоре оба фэбээровца вышли, не глядя на Мику, забрались в «седан» и уехали. Не успела их машина скрыться за поворотом, как он уже был в сахароварне и кинулся к поленнице. И тут к дому, как на грех, подъехала еще одна машина — маленький «шеви», довольно старый, но в отличном состоянии. Впрочем, все, что окружало Камиллу Сэвидж, было в отличном состоянии.

Притормозив возле Микиного грузовичка, Камилла опустила стекло, высунулась наружу и громко крикнула:

— Эй, есть дома кто-нибудь?

Мика двинулся ей навстречу.

— Эти парни приезжали вернуть компьютер. Держу пари, они стерли все данные, что были в памяти.

Камилла вытащила откуда-то целую пригоршню дисков.

— Если хотите, я все проверю. В случае чего, перепишу с этих. Да, кстати, если нужно составить какие-нибудь счета или сметы, я свободна.

Будь на ее месте кто-то другой, Мика просто повернулся бы к нему спиной. Но с Камиллой так невозможно было поступить — она явно предлагала помощь от чистого сердца.

— Да нет, все в порядке, — промямлил Мика, моля Бога, чтобы Камилла поскорее убралась.

— Так вы сами перепишете все это?

— Нет, буду работать, как привык.

— Но если вы не знаете, что там было на этих дисках…

— Я справлюсь.

— Интересно, как?

Скрывая глодавшее его нетерпение, Мика выдавил из себя вежливую улыбку:

— Честное слово, как-нибудь справлюсь. Может, потом поговорим, а? У меня куча дел.

— Вы не знаете, может, Хизер успела сбросить их на жесткий диск? — Камилла снова помахала перед его носом дисками.

— Понятия не имею. Я посмотрю.

— Давайте лучше я. Тем более, что до вечера у меня никаких дел. И вообще — мне страшно хочется хоть чем-то помочь!

— Может, тогда заодно вытащите Хизер из тюрьмы? — взревел Мика, окончательно потеряв терпение. Он чувствовал, что его понесло, но уже закусил удила. — Или докажите, что она — не Лиза? Нет? Тогда заставьте Хизер заговорить! Или по крайней мере объясните Стар с Мисси, как можно говорить, что любишь кого-то, и при этом скрывать в своей душе тайны настолько ужасные, что язык не поворачивается рассказать об этом! Даже когда речь идет о спасении собственной жизни! Не можете? Ну так объясните это мне! Эту Хизер я не понимаю! И она мне не нужна! Я хочу ту, прежнюю. Знали бы вы, как мы хорошо жили!

Ее испуганное лицо заставило Мику пожалеть об этой вспышке. Ему стало стыдно, и он большими шагами двинулся прочь. В конце концов, у него дел невпроворот, подумал он. Трубы вот проложить, и все такое. Больше всего на свете ему сейчас хотелось окунуться с головой в работу и не думать ни о чем.

* * *

Планы Поппи пошли кувырком. Лили была в школе. Мэриан — у дантиста. А для ланча явно было еще слишком рано. Конечно, можно было бы заглянуть к Чарли и, уютно устроившись возле большой печки, поболтать с кем-то из завсегдатаев, но она сейчас была не в настроении болтать. Может, съездить к матери? Ни за что! Поппи поняла, что ей вообще не хочется никого видеть.

Поразмыслив немного, Поппи объехала вокруг озера. Радио она выключила, и в кабине джипа стояла тишина. Сделав полный круг и вновь оказавшись в центре города, Поппи сбросила скорость, потом медленно обогнула церковь. Позолоченный солнцем шпиль, словно копье архангела, победоносно воткнулся в серое подбрюшье неба. Вдоволь налюбовавшись этим зрелищем, Поппи двинулась дальше, свернула за угол и не спеша поехала по узкой дороге, петлявшей вдоль городского кладбища. Теперь Поппи ехала совсем медленно. А вот и место, где похоронен ее отец. В горле Поппи встал комок.

После той аварии она часто приезжала на кладбище — и не только из-за отца. Сколько ее хороших знакомых ушли из жизни за эти годы! Вот хотя бы Гас Киплинг, отец Джона. Сгорел как свечка всего несколько месяцев назад. Но одну могилу она старательно избегала. Почему-то ей было страшно увидеть ее. Однако сегодня Поппи чувствовала, что ей просто необходимо там побывать.

Свернув с дороги, она притормозила. Чтобы немного успокоиться, Поппи сделала несколько глубоких вдохов, стараясь дышать как можно медленнее. Она заставила себя думать о Виктории, пытаясь не смотреть по сторонам. В особенности не смотреть туда. Но, увы, именно туда и устремлялся упорно ее взгляд — в ту сторону, где позади длинной череды гранитных плит разных цветов и размеров, немного поодаль, словно упорно стараясь держаться в стороне от всех, высился простой, но элегантный памятник.

Даже в ярких лучах солнца снег на кладбище казался тусклым и серым. Обвившие плиту узловатые ветки свидины напоминали уродливые пальцы калеки. То, что было скамейкой, превратилось в огромный сугроб снега.

Но, возможно, могильная плита выглядела одинокой и заброшенной не только поэтому. Перри Уокер погиб совсем молодым, и хотя рядом предусмотрительно оставили место для могил других членов его семьи, все они были еще живы.

Родители Перри давно уже перебрались в Элкленд, в сорока минутах езды к северу от Лейк-Генри. Поппи не знала, почему они уехали из города. Возможно, из-за той аварии. Не знала она и о том, остались ли у него какие-нибудь родственники в Нью-Гемпшире. Она никогда об этом не спрашивала — просто не могла. Да, в общем, и не хотела знать.